17 500 000 фунтов стерлингов
Столько потратил южноафриканский президент Джейкоб Зума на обустройство своего дворца в деревне Нкандла после того, как правительство Великобритании выделило 19 000 000 фунтов стерлингов на борьбу с бедностью в Южной Африке.
Ангел
Re: Ангел
отброшуприлюдиюслушайчетенадо
Re: Ангел
Ангел постарше строго смотрит на подчиненного.
— Докладывай. В двух словах.
— Жив. Ходит на работу. На что-то надеется.
— На что?
— Трудно сказать. Два раза я показывал ему счастливый сон — не видит. Говорит, что устает на работе.
— А что на работе?
— Да как у всех. Начальство. Суета. Курилка. Слухи.
— Начальство суровое?
— Да начальство как начальство. Такое же как везде. Боится он его почему-то…
— Страхи отгонял?
— Само собой. Еще по дороге к офису. Крыльями размахивал над головой. Облака даже разгонял. Пришлось крылом по уху съездить, чтобы солнышко заметил.
— Симпатичная незнакомка по дороге? На каблучках. С запахом будоражащих духов?
— Ну, обижаете… Нос к носу столкнул в метро.
— И как?
— Да никак. «Извините» и дальше в свои мысли.
— А после работы?
— Магазины. Телевизор. Помыть посуду. Интернет. Сон.
— Телевизор ломал?
— Конечно. Новый купил зачем-то…
— Интернет отключал?
— Пять дней подряд. Он просто стал торчать на работе. До позднего вечера. У них так можно.
— Так. А выходные?
— Сон до обеда. Уборка квартиры. Вечером — друзья, бестолковые разговоры, водка. Домой за полночь. Утром с головной болью под одеяло. Или к телевизору. Или к компьютеру.
— А она?
— Совсем близко. Через три дома. В один и тот же супермаркет за продуктами ходят.
— В очереди сталкивал?
— Все как положено. И сверх инструкции — на автобусной остановке, в праздники.
— Линии судьбы проверял?
— Да, совмещаются! В том-то и дело… Это такой город… Такой образ жизни… Ну не могу я больше! Невыполнимое задание!
— Разговорчики! Где твой список сильнодействующих средств?
— Вот он, шеф. Грипп с температурой и бредом. Вывих, перелом. Автомобильная авария. Банкротство. Пожар. Беспорядки на улицах. Финансовый кризис. Гражданская война…
— Достаточно. Тормози… Двести восемьдесят пятый подобный доклад! Совсем разучились работать! Знаешь что, свяжись с параллельным потоком. Во имя Любви на крайние меры разрешение считай полученным. Только выбирай что-то одно.
— Есть выбирать что-то одно.
Увидьте и используйте все возможности, которые дарить вам Бог, и тогда вашему ангелу не придется прибегать к крайним мерам!
— Докладывай. В двух словах.
— Жив. Ходит на работу. На что-то надеется.
— На что?
— Трудно сказать. Два раза я показывал ему счастливый сон — не видит. Говорит, что устает на работе.
— А что на работе?
— Да как у всех. Начальство. Суета. Курилка. Слухи.
— Начальство суровое?
— Да начальство как начальство. Такое же как везде. Боится он его почему-то…
— Страхи отгонял?
— Само собой. Еще по дороге к офису. Крыльями размахивал над головой. Облака даже разгонял. Пришлось крылом по уху съездить, чтобы солнышко заметил.
— Симпатичная незнакомка по дороге? На каблучках. С запахом будоражащих духов?
— Ну, обижаете… Нос к носу столкнул в метро.
— И как?
— Да никак. «Извините» и дальше в свои мысли.
— А после работы?
— Магазины. Телевизор. Помыть посуду. Интернет. Сон.
— Телевизор ломал?
— Конечно. Новый купил зачем-то…
— Интернет отключал?
— Пять дней подряд. Он просто стал торчать на работе. До позднего вечера. У них так можно.
— Так. А выходные?
— Сон до обеда. Уборка квартиры. Вечером — друзья, бестолковые разговоры, водка. Домой за полночь. Утром с головной болью под одеяло. Или к телевизору. Или к компьютеру.
— А она?
— Совсем близко. Через три дома. В один и тот же супермаркет за продуктами ходят.
— В очереди сталкивал?
— Все как положено. И сверх инструкции — на автобусной остановке, в праздники.
— Линии судьбы проверял?
— Да, совмещаются! В том-то и дело… Это такой город… Такой образ жизни… Ну не могу я больше! Невыполнимое задание!
— Разговорчики! Где твой список сильнодействующих средств?
— Вот он, шеф. Грипп с температурой и бредом. Вывих, перелом. Автомобильная авария. Банкротство. Пожар. Беспорядки на улицах. Финансовый кризис. Гражданская война…
— Достаточно. Тормози… Двести восемьдесят пятый подобный доклад! Совсем разучились работать! Знаешь что, свяжись с параллельным потоком. Во имя Любви на крайние меры разрешение считай полученным. Только выбирай что-то одно.
— Есть выбирать что-то одно.
Увидьте и используйте все возможности, которые дарить вам Бог, и тогда вашему ангелу не придется прибегать к крайним мерам!
Re: Ангел
« — Одна из грубейших ошибок считать, что педагогика является наукой о ребёнке, а не о человеке. Вспыльчивый ребёнок, не помня себя, ударил; взрослый, не помня себя, убил. У простодушного ребёнка выманили игрушку; у взрослого — подпись на векселе. Легкомысленный ребёнок за десятку, данную ему на тетрадь, купил конфет; взрослый проиграл в карты все своё состояние. Детей нет — есть люди, но с иным масштабом понятий, иным запасом опыта, иными влечениями, иной игрой чувств…» Януш Корчак | «Как любить ребенка»: «Интернат», 1920.
Re: Ангел
Вот и сегодня Ёжик сказал Медвежонку:
- Как всё-таки хорошо, что мы друг у друга есть!
Медвежонок кивнул.
- Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь один и поговорить не с кем.
- А ты где?
- А меня нет.
- Так не бывает, - сказал Медвежонок.
- Я тоже так думаю, - сказал Ёжик. - Но вдруг вот - меня совсем нет. Ты один. Ну что ты будешь делать?..
- Переверну все вверх дном, и ты отыщешься!
- Нет меня, нигде нет!!!
- Тогда, тогда… Тогда я выбегу в поле, - сказал Медвежонок. - И закричу: "Ё-ё-ё-жи-и-и–к!", и ты услышишь и закричишь: "Медвежоно-о-о–ок!.." Вот.
- Нет, - сказал Ёжик. - Меня ни капельки нет. Понимаешь?
- Что ты ко мне пристал? - рассердился Медвежонок. - Если тебя нет, то и меня нет. Понял?..
- Как всё-таки хорошо, что мы друг у друга есть!
Медвежонок кивнул.
- Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь один и поговорить не с кем.
- А ты где?
- А меня нет.
- Так не бывает, - сказал Медвежонок.
- Я тоже так думаю, - сказал Ёжик. - Но вдруг вот - меня совсем нет. Ты один. Ну что ты будешь делать?..
- Переверну все вверх дном, и ты отыщешься!
- Нет меня, нигде нет!!!
- Тогда, тогда… Тогда я выбегу в поле, - сказал Медвежонок. - И закричу: "Ё-ё-ё-жи-и-и–к!", и ты услышишь и закричишь: "Медвежоно-о-о–ок!.." Вот.
- Нет, - сказал Ёжик. - Меня ни капельки нет. Понимаешь?
- Что ты ко мне пристал? - рассердился Медвежонок. - Если тебя нет, то и меня нет. Понял?..
Re: Ангел
Рапорт польской акушерки из Освенцима
Это надо знать и передавать поколениям, чтобы такого больше никогда не происходило.
Станислава Лещинска, акушерка из Польши, в течение двух лет до 26 января 1945 года оставалась в лагере Освенцим и лишь в 1965 году написала этот рапорт.
«Из тридцати пяти лет работы акушеркой два года я провела как узница женского концентрационного лагеря Освенцим-Бжезинка, продолжая выполнять свой профессиональный долг. Среди огромного количества женщин, доставлявшихся туда, было много беременных.
Функции акушерки я выполняла там поочередно в трех бараках, которые были построены из досок со множеством щелей, прогрызенных крысами. Внутри барака с обеих сторон возвышались трехэтажные койки. На каждой из них должны были поместиться три или четыре женщины — на грязных соломенных матрасах. Было жестко, потому что солома давно стерлась в пыль, и больные женщины лежали почти на голых досках, к тому же не гладких, а с сучками, натиравшими тело и кости.
Посередине, вдоль барака, тянулась печь, построенная из кирпича, с топками по краям. Она была единственным местом для принятия родов, так как другого сооружения для этой цели не было. Топили печь лишь несколько раз в году. Поэтому донимал холод, мучительный, пронизывающий, особенно зимой, когда с крыши свисали длинные сосульки.
О необходимой для роженицы и ребенка воде я должна была заботиться сама, но для того чтобы принести одно ведро воды, надо было потратить не меньше двадцати минут.
В этих условиях судьба рожениц была плачевной, а роль акушерки — необычайно трудной: никаких асептических средств, никаких перевязочных материалов. Сначала я была предоставлена самой себе: в случаях осложнений, требующих вмешательства врача-специалиста, например, при отделении плаценты вручную, я должна была действовать сама. Немецкие лагерные врачи — Роде, Кениг и Менгеле — не могли «запятнать» своего призвания врача, оказывая помощь представителям другой национальности, поэтому взывать к их помощи я не имела права.
Позже я несколько раз пользовалась помощью польской женщины-врача Ирены Конечной, работавшей в соседнем отделении. А когда я сама заболела сыпным тифом, большую помощь мне оказала врач Ирена Бялувна, заботливо ухаживавшая за мной и за моими больными.
О работе врачей в Освенциме не буду упоминать, так как то, что я наблюдала, превышает мои возможности выразить словами величие призвания врача и героически выполненного долга. Подвиг врачей и их самоотверженность запечатлелись в сердцах тех, кто никогда уже об этом не сможет рассказать, потому что они приняли мученическую смерть в неволе. Врач в Освенциме боролся за жизнь приговоренных к смерти, отдавая свою собственную жизнь. Он имел в своем распоряжении лишь несколько пачек аспирина и огромное сердце. Там врач работал не ради славы, чести или удовлетворения профессиональных амбиций. Для него существовал только долг врача — спасать жизнь в любой ситуации.
Количество принятых мной родов превышало 3000. Несмотря на невыносимую грязь, червей, крыс, инфекционные болезни, отсутствие воды и другие ужасы, которые невозможно передать, там происходило что-то необыкновенное.
Однажды эсэсовский врач приказал мне составить отчет о заражениях в процессе родов и смертельных исходах среди матерей и новорожденных детей. Я ответила, что не имела ни одного смертельного исхода ни среди матерей, ни среди детей. Врач посмотрел на меня с недоверием. Сказал, что даже усовершенствованные клиники немецких университетов не могут похвастаться таким успехом. В его глазах я прочитала гнев и зависть. Возможно, до предела истощенные организмы были слишком бесполезной пищей для бактерий.
Женщина, готовящаяся к родам, вынуждена была долгое время отказывать себе в пайке хлеба, за который могла достать себе простыню. Эту простыню она разрывала на лоскуты, которые могли служить пеленками для малыша.
Стирка пеленок вызывала много трудностей, особенно из-за строгого запрета покидать барак, а также невозможности свободно делать что-либо внутри него. Выстиранные пеленки роженицы сушили на собственном теле.
До мая 1943 года все дети, родившиеся в освенцимском лагере, зверским способом умерщвлялись: их топили в бочонке. Это делали медсестры Клара и Пфани. Первая была акушеркой по профессии и попала в лагерь за детоубийство. Поэтому она была лишена права работать по специальности. Ей было поручено делать то, для чего она была более пригодна. Также ей была доверена руководящая должность старосты барака. Для помощи к ней была приставлена немецкая уличная девка Пфани. После каждых родов из комнаты этих женщин до рожениц доносилось громкое бульканье и плеск воды. Вскоре после этого роженица могла увидеть тело своего ребенка, выброшенное из барака и разрываемое крысами.
В мае 1943 года положение некоторых детей изменилось. Голубоглазых и светловолосых детей отнимали у матерей и отправляли в Германию с целью денационализации. Пронзительный плач матерей провожал увозимых малышей. Пока ребенок оставался с матерью, само материнство было лучом надежды. Разлука была страшной.
Еврейских детей продолжали топить с беспощадной жестокостью. Не было речи о том, чтобы спрятать еврейского ребенка или скрыть его среди не еврейских детей. Клара и Пфани попеременно внимательно следили за еврейскими женщинами во время родов. Рожденного ребенка татуировали номером матери, топили в бочонке и выбрасывали из барака.
Судьба остальных детей была еще хуже: они умирали медленной голодной смертью. Их кожа становилась тонкой, словно пергаментной, сквозь нее просвечивали сухожилия, кровеносные сосуды и кости. Дольше всех держались за жизнь советские дети — из Советского Союза было около 50% узниц.
Среди многих пережитых там трагедий особенно живо запомнилась мне история женщины из Вильно, отправленной в Освенцим за помощь партизанам. Сразу после того, как она родила ребенка, кто-то из охраны выкрикнул ее номер (заключенных в лагере вызывали по номерам). Я пошла, чтобы объяснить ее ситуацию, но это не помогало, а только вызвало гнев. Я поняла, что ее вызывают в крематорий. Она завернула ребенка в грязную бумагу и прижала к груди... Ее губы беззвучно шевелились, — видимо, она хотела спеть малышу песенку, как это иногда делали матери, напевая своим младенцам колыбельные, чтобы утешить их в мучительный холод и голод и смягчить их горькую долю.
Но у этой женщины не было сил... она не могла издать ни звука — только крупные слезы текли из-под век, стекали по ее необыкновенно бледным щекам, падая на головку маленького приговоренного. Что было более трагичным, трудно сказать, — переживание смерти младенца, гибнущего на глазах матери, или смерть матери, в сознании которой остается ее живой ребенок, брошенный на произвол судьбы.
Среди этих кошмарных воспоминаний в моем сознании мелькает одна мысль, один лейтмотив. Все дети родились живыми. Их целью была жизнь! Пережило лагерь едва ли тридцать из них. Несколько сотен детей были вывезены в Германию для денационализации, свыше 1500 были утоплены Кларой и Пфани, более 1000 детей умерли от голода и холода (эти приблизительные данные не включают период до конца апреля 1943 года).
У меня до сих пор не было возможности передать Службе Здоровья свой акушерский рапорт из Освенцима. Передаю его сейчас во имя тех, которые не могут ничего сказать миру о зле, причиненном им, во имя матери и ребенка.
Если в моем Отечестве, несмотря на печальный опыт войны, могут возникнуть тенденции, направленные против жизни, то я надеюсь на голос всех акушеров, всех настоящих матерей и отцов, всех порядочных граждан в защиту жизни и прав ребенка.
В концентрационном лагере все дети, вопреки ожиданиям, рождались живыми, красивыми, пухленькими. Природа, противостоящая ненависти, сражалась за свои права упорно, находя неведомые жизненные резервы. Природа является учителем акушера. Он вместе с природой борется за жизнь и вместе с ней провозглашает прекраснейшую вещь на свете — улыбку ребенка"
Это надо знать и передавать поколениям, чтобы такого больше никогда не происходило.
Станислава Лещинска, акушерка из Польши, в течение двух лет до 26 января 1945 года оставалась в лагере Освенцим и лишь в 1965 году написала этот рапорт.
«Из тридцати пяти лет работы акушеркой два года я провела как узница женского концентрационного лагеря Освенцим-Бжезинка, продолжая выполнять свой профессиональный долг. Среди огромного количества женщин, доставлявшихся туда, было много беременных.
Функции акушерки я выполняла там поочередно в трех бараках, которые были построены из досок со множеством щелей, прогрызенных крысами. Внутри барака с обеих сторон возвышались трехэтажные койки. На каждой из них должны были поместиться три или четыре женщины — на грязных соломенных матрасах. Было жестко, потому что солома давно стерлась в пыль, и больные женщины лежали почти на голых досках, к тому же не гладких, а с сучками, натиравшими тело и кости.
Посередине, вдоль барака, тянулась печь, построенная из кирпича, с топками по краям. Она была единственным местом для принятия родов, так как другого сооружения для этой цели не было. Топили печь лишь несколько раз в году. Поэтому донимал холод, мучительный, пронизывающий, особенно зимой, когда с крыши свисали длинные сосульки.
О необходимой для роженицы и ребенка воде я должна была заботиться сама, но для того чтобы принести одно ведро воды, надо было потратить не меньше двадцати минут.
В этих условиях судьба рожениц была плачевной, а роль акушерки — необычайно трудной: никаких асептических средств, никаких перевязочных материалов. Сначала я была предоставлена самой себе: в случаях осложнений, требующих вмешательства врача-специалиста, например, при отделении плаценты вручную, я должна была действовать сама. Немецкие лагерные врачи — Роде, Кениг и Менгеле — не могли «запятнать» своего призвания врача, оказывая помощь представителям другой национальности, поэтому взывать к их помощи я не имела права.
Позже я несколько раз пользовалась помощью польской женщины-врача Ирены Конечной, работавшей в соседнем отделении. А когда я сама заболела сыпным тифом, большую помощь мне оказала врач Ирена Бялувна, заботливо ухаживавшая за мной и за моими больными.
О работе врачей в Освенциме не буду упоминать, так как то, что я наблюдала, превышает мои возможности выразить словами величие призвания врача и героически выполненного долга. Подвиг врачей и их самоотверженность запечатлелись в сердцах тех, кто никогда уже об этом не сможет рассказать, потому что они приняли мученическую смерть в неволе. Врач в Освенциме боролся за жизнь приговоренных к смерти, отдавая свою собственную жизнь. Он имел в своем распоряжении лишь несколько пачек аспирина и огромное сердце. Там врач работал не ради славы, чести или удовлетворения профессиональных амбиций. Для него существовал только долг врача — спасать жизнь в любой ситуации.
Количество принятых мной родов превышало 3000. Несмотря на невыносимую грязь, червей, крыс, инфекционные болезни, отсутствие воды и другие ужасы, которые невозможно передать, там происходило что-то необыкновенное.
Однажды эсэсовский врач приказал мне составить отчет о заражениях в процессе родов и смертельных исходах среди матерей и новорожденных детей. Я ответила, что не имела ни одного смертельного исхода ни среди матерей, ни среди детей. Врач посмотрел на меня с недоверием. Сказал, что даже усовершенствованные клиники немецких университетов не могут похвастаться таким успехом. В его глазах я прочитала гнев и зависть. Возможно, до предела истощенные организмы были слишком бесполезной пищей для бактерий.
Женщина, готовящаяся к родам, вынуждена была долгое время отказывать себе в пайке хлеба, за который могла достать себе простыню. Эту простыню она разрывала на лоскуты, которые могли служить пеленками для малыша.
Стирка пеленок вызывала много трудностей, особенно из-за строгого запрета покидать барак, а также невозможности свободно делать что-либо внутри него. Выстиранные пеленки роженицы сушили на собственном теле.
До мая 1943 года все дети, родившиеся в освенцимском лагере, зверским способом умерщвлялись: их топили в бочонке. Это делали медсестры Клара и Пфани. Первая была акушеркой по профессии и попала в лагерь за детоубийство. Поэтому она была лишена права работать по специальности. Ей было поручено делать то, для чего она была более пригодна. Также ей была доверена руководящая должность старосты барака. Для помощи к ней была приставлена немецкая уличная девка Пфани. После каждых родов из комнаты этих женщин до рожениц доносилось громкое бульканье и плеск воды. Вскоре после этого роженица могла увидеть тело своего ребенка, выброшенное из барака и разрываемое крысами.
В мае 1943 года положение некоторых детей изменилось. Голубоглазых и светловолосых детей отнимали у матерей и отправляли в Германию с целью денационализации. Пронзительный плач матерей провожал увозимых малышей. Пока ребенок оставался с матерью, само материнство было лучом надежды. Разлука была страшной.
Еврейских детей продолжали топить с беспощадной жестокостью. Не было речи о том, чтобы спрятать еврейского ребенка или скрыть его среди не еврейских детей. Клара и Пфани попеременно внимательно следили за еврейскими женщинами во время родов. Рожденного ребенка татуировали номером матери, топили в бочонке и выбрасывали из барака.
Судьба остальных детей была еще хуже: они умирали медленной голодной смертью. Их кожа становилась тонкой, словно пергаментной, сквозь нее просвечивали сухожилия, кровеносные сосуды и кости. Дольше всех держались за жизнь советские дети — из Советского Союза было около 50% узниц.
Среди многих пережитых там трагедий особенно живо запомнилась мне история женщины из Вильно, отправленной в Освенцим за помощь партизанам. Сразу после того, как она родила ребенка, кто-то из охраны выкрикнул ее номер (заключенных в лагере вызывали по номерам). Я пошла, чтобы объяснить ее ситуацию, но это не помогало, а только вызвало гнев. Я поняла, что ее вызывают в крематорий. Она завернула ребенка в грязную бумагу и прижала к груди... Ее губы беззвучно шевелились, — видимо, она хотела спеть малышу песенку, как это иногда делали матери, напевая своим младенцам колыбельные, чтобы утешить их в мучительный холод и голод и смягчить их горькую долю.
Но у этой женщины не было сил... она не могла издать ни звука — только крупные слезы текли из-под век, стекали по ее необыкновенно бледным щекам, падая на головку маленького приговоренного. Что было более трагичным, трудно сказать, — переживание смерти младенца, гибнущего на глазах матери, или смерть матери, в сознании которой остается ее живой ребенок, брошенный на произвол судьбы.
Среди этих кошмарных воспоминаний в моем сознании мелькает одна мысль, один лейтмотив. Все дети родились живыми. Их целью была жизнь! Пережило лагерь едва ли тридцать из них. Несколько сотен детей были вывезены в Германию для денационализации, свыше 1500 были утоплены Кларой и Пфани, более 1000 детей умерли от голода и холода (эти приблизительные данные не включают период до конца апреля 1943 года).
У меня до сих пор не было возможности передать Службе Здоровья свой акушерский рапорт из Освенцима. Передаю его сейчас во имя тех, которые не могут ничего сказать миру о зле, причиненном им, во имя матери и ребенка.
Если в моем Отечестве, несмотря на печальный опыт войны, могут возникнуть тенденции, направленные против жизни, то я надеюсь на голос всех акушеров, всех настоящих матерей и отцов, всех порядочных граждан в защиту жизни и прав ребенка.
В концентрационном лагере все дети, вопреки ожиданиям, рождались живыми, красивыми, пухленькими. Природа, противостоящая ненависти, сражалась за свои права упорно, находя неведомые жизненные резервы. Природа является учителем акушера. Он вместе с природой борется за жизнь и вместе с ней провозглашает прекраснейшую вещь на свете — улыбку ребенка"
Re: Ангел
Сегодня наш начальник приехал на работу, на новом BMW...
- Хороший автомобиль - сказал я, когда он вышел.
- Ну - сказал он, заметив мои восхищенные взгляды - Трудись, не покладая рук, не жалея времени, и в следующем году я куплю себе машину еще круче.
- Хороший автомобиль - сказал я, когда он вышел.
- Ну - сказал он, заметив мои восхищенные взгляды - Трудись, не покладая рук, не жалея времени, и в следующем году я куплю себе машину еще круче.
Re: Ангел
Эксперимент с чудовищем
Он отрывал крылья стрекозам и убивал лягушек, он воткнул карандаш в глаз собаке. И вот он подрос и пошел в школу.
Родители на приеме выглядели совершенно обычно — немолодые, похожие друг на друга и, конечно, обеспокоенные проблемами чада, которое с собой не привели.
— Нам казалось, что мы были готовы ко всему, — сказал отец. — К отставанию в развитии, к плохой учебе в школе или даже к вспомогательному классу. Конечно, к любым проблемам со здоровьем, какие-то болячки, хронические или текущие, нас предупреждали, и мы сами понимали… Нам казалось, что мы все примем и справимся. Но Олег совершенно здоров и в математической школе учится преимущественно на четыре и пять. Мог бы учиться на одни пятерки, если бы не частые конфликты с учителями.
Они-то, может, и «сами понимали», а вот я не понимала ровным счетом ничего. Создавалось такое впечатление, как будто отец расстроен тем, что неведомый мне Олег ничем не болен и не учится в школе для умственно отсталых. Но этого же не может быть! Или может?
— Скажите, а почему, собственно, вы были так подчеркнуто «готовы ко всему»? Потому что Олег — поздний ребенок? Или какие-то нарушения развития были у других ваших детей?
— Биологических детей у нас быть не может, — сказала мать. — Мы усыновили Олега, когда ему был год и три месяца.
— Понятно, — кивнула я.
Стало быть, Олег — приемный. Готовились к болезням и задержке развития, а получили что-то другое. Может быть, обычный подростковый кризис? — с надеждой подумала я. Хамит учителям и родителям, курит, шляется допоздна или провалился в виртуальную жизнь? Они не понимают, что делать, и, конечно, волнуются…
— Олег знает о том, что он приемный?
— Знает. Нам сказали, что так будет правильно, и мы же никуда не переезжали, ему все равно кто-нибудь рассказал бы. А вы думаете, надо было скрыть?
— Я ничего не думаю по этому поводу, я просто спрашиваю, — уверила я. — Так что же вас беспокоит сейчас?
Родители переглянулись. Мать неприятно хрустнула пальцами, у отца на скулах заходили желваки.
— Наш Олег — чудовище, — наконец вымолвила женщина. — Мы поняли это давно, но не решались себе признаться. И более того, за эти годы он сделал чудовищами нас обоих…
— Сильное утверждение, — несколько опешив, пробормотала я. — А нельзя ли поконкретней?
— Можно конкретней, — перехватил инициативу мужчина. — Раз уж мы сказали «а»… Почти сразу, как появился, он стал мучить нашу старую собаку. Мы запрещали ему, он понял и старался делать это тайком. Потом он воткнул карандаш ей в глаз… Мы ее вылечили и отдали, она прожила у нас десять лет, и, когда мы расставались, смотрела как человек, переживший неожиданное предательство. Мы оба плакали… Олег как будто даже не заметил, что она куда-то делась. Истерик, как пишут в литературе, не было никогда, он вообще мало плакал, но если ему что-то не нравилось, мог ударить мать (на меня руку не поднял ни разу). Мы думали: это последствия того, что его бросили, последствия детдома. Любовь все лечит. Мы хотели так думать. Летом мы всегда ездили на дачу. Там он отрывал крылья стрекозам и убивал лягушек. Ужасно убивал. Мы не знали, что делать, не находили себе места… пробовали все подряд, ничего не помогало и в конце концов мы стали его просто бить за это. Вы понимаете? Взрослые люди бьют трехлетнего, четырехлетнего ребенка! И это не подзатыльник в сердцах, а именно наказание, побои! Если бы социальные службы узнали… Но тогда всем было все равно, а мы теперь жалеем: если бы его забрали у нас уже тогда… А мы уже тогда были не лучше его, он засыпал в своей кроватке, поцеловав нас на ночь, а мы сидели на веранде, пили кофе как водку и говорили друг другу: лучше бы мы взяли Дашеньку… Дашенька из того же детдома, ей было четыре, и она совсем не разговаривала, но была такая ласковая, и еще у нее было шесть пальчиков на ручке… А нам сказали: возьмите Олега, он младше и развивается по возрасту… Надо было взять Дашеньку…
Но вы знаете, оно сразу прекратилось. Сразу. Длилось два с половиной или три года, а потом, когда мы начали как следует наказывать, как отрезало. Если он кого-то еще и мучил или убивал, мы об этом никогда не узнали.
Он хорошо развивался, любил книжки, сам рано выучился читать. Много и хорошо говорил, был любознательным ребенком. Любимый вопрос: как устроено?
Так что в садике он издевался уже словами. Толстых дразнил толстыми. Близоруких очкариками. Особенно любил дразнить тех, кто слегка отставал в развитии. К концу садика уже мог организовать массовую травлю какого-нибудь ребенка. Двух детей как минимум забрали из садика только из-за Олега. Силу он по-прежнему уважал, если его кто-то бил, не жаловался, а старался «приручить» обидчика. Обычно у него получалось.
В школе с самого начала все было так же. Но первая учительница была строгая (мы специально искали) и как-то это демпфировала. Она же сказала нам: у вашего сына способности к математике, он любит решать задачи, поступайте в спецшколу, может быть, он там будет загружен и отвлечется от своих паскудств.
Мы так и сделали. Сначала в школе от него были в восторге: он «дорвался» до математики, решал больше, чем задавали, и какими-то своими, уникальными способами. С детьми в это время почти не общался, просто не обращал на них внимания. Потом «наелся», огляделся и принялся за старое: выбрал «жертв» (теперь уже и среди учителей тоже) и начал подтравливать. Причем у него тут же нашлись «подпевалы», те, для кого он на какое-то время становился кумиром. На какое-то время, потому что «своих» он тоже сдавал, когда они ему надоедали. А надоедает ему все очень быстро.
Один раз он напился. Не выпил, а именно — до положения риз. В школе. Нас вызывали, мы забирали его на такси, он заблевал всю машину. Другой раз пришел под действием каких-то наркотиков: хихикал, нес чушь, зрачки были во всю радужку. Отлежался, на следующий день пошел в школу.
Школа действительно хорошая, и его уже не раз пытались оттуда убрать, но это трудно: он не хулиганит в прямом смысле этого слова и, когда соберется, безупречно пишет все контрольные и зачетные работы… Но недавно по школе прошла такая сентенция его авторства: «Кто может оказаться преподавателем в математической школе? Мужчина, который оказался недостаточно одаренным, чтобы стать реальным математиком, и женщина, совершенно невостребованная на рынке сексуальных услуг…» Классная руководительница говорит: «Простите, но у меня, когда его вижу, чувство как к противной многоножке какой-то…»
— Ну что ж, — вздохнула я (встречаться с чудовищем мне не хотелось совершенно). — Приводите Олега.
— Простите, — мужчина покаянно опустил седеющую голову. — Мы понимаем, что уже ничего изменить нельзя и это наш крест…
— Приводите!
***
За час беседы четырнадцатилетний Олег, светски улыбаясь, сообщил мне, что, по его мнению:
— даунов надо уничтожать внутриутробно,
— «чурок» высылать на родину, оставив необходимый минимум, чтобы «улицы мели»,
— дураков нужно учить,
— «всякая революция только тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться» (именно так — строгой цитатой из В. И. Ленина).
— Ты вправду такой или придуриваешься? — спросила я.
— Вправду такой, — ответил Олег. У него были странные глаза — зеленые с коричневыми крапинками.
— Тебе бывает кого-нибудь жалко?
— Что-нибудь, — уточнил подросток. — Вот планшет недавно уронил, он разбился, жалко было.
— Сочувствовать кому-нибудь?
— Нет. Если подумать, люди же всегда сами виноваты…
— Ты сам виноват, что оказался в детдоме?
— Ну, это не повезло, бывает, — Олег пожал плечами. — Но зато потом повезло, меня оттуда мама с папой взяли.
Родителям нужна была хоть какая-то передышка и хоть какая-то надежда.
— Пусть он еще ко мне походит, — сказала я. — Если согласится.
Что скрывать, я надеялась, что не согласится.
Однако Олег приходил, смотрел своими крапчатыми глазами, нес свою жестокую чушь, которую я ничем не могла опровергнуть.
***
— Что это были за эпизоды с алкоголем и наркотиками?
— Эксперимент. Все об этом говорят и пишут, надо же было попробовать…
— Есть люди, которых ты любишь? Или любил?
— Если судить о любви по книгам, нет.
— Уважаешь?
— Да.
— Испытываешь ли ты признательность, когда тебе делают добро?
— Все делают то, что им выгодно. Это может быть добром или злом для меня или для вас.
— Ты понимаешь, что с тобой что-то не так? Что ты отличаешься от других людей?
— Иногда да, иногда нет. А вы знаете, что это? — искреннее любопытство («он всегда был любознательным»).
— Наверное, какое-то биохимическое нарушение. Мозг работает не так. Ты не способен испытывать обычные для человека привязанность, жалость, благодарность… Ну вот как, знаешь, бывает дальтонизм, люди не различают цвета, или не слышат звуки какого-то диапазона, или не могут вырабатывать какие-то ферменты…
— А почему так? Головой в детстве ударился?
— Нет, это вряд ли. Скорее врожденное. Говорят, такое бывает, если твоя биологическая мать пила во время беременности.
— Понятно…
— Смотри (я нарисовала на листке несколько отрезков), вот шкалы развития. Есть физическое развитие, интеллектуальное, эмоциональное, социальное… По всем этим шкалам человек может соответствовать своему календарному возрасту (допустим, 15 лет), может отставать, может опережать. Вот так это выглядело бы у подростка с синдромом Дауна (быстро поставила крестики). А вот так выглядит у тебя (нарисовала кружочки в нужных местах).
— А где это даун опережает? — удивился Олег.
— Эмоциональное развитие. Оно у них часто компенсирует отставание в интеллектуальном плане и отчасти в физическом. Даунята очень эмоциональны и способны к эмпатии, они непривлекательны внешне, но их легко полюбить, если узнать поближе. А с тобой в этом плане, увы, все наоборот… У тебя некоторое опережение по интеллектуальной шкале, а здесь, видишь, ужасное отставание… Ну и, как следствие, страдает развитие социальное…
— Ага. Понял.
— Как ты думаешь, к чему стремятся все люди, почти без исключения?
Олег надолго задумался.
— Деньги — явно не все. Секс — тоже не все. Власть над другими?
— Нет, есть люди, вообще не стремящиеся к власти, даже избегающие ее. Но все люди хотят нравиться другим, хотят, чтобы их любили.
— И я, что ли, хочу? — глаза Олега слегка округлились.
— Да, — твердо сказала я. — Только для тебя это почти невозможно, как для дауна решить задачку с интегралами.
— Меньше или меньше или равно? — быстро спросил Олег.
— ?!
— Невозможно или почти невозможно? Решение строгое или нет?
— Из дауна не сделаешь великого математика, но арифметике его, как правило, обучить можно, — честно ответила я. — Смотри: у организма две управляющие системы — нервная и гуморальная, т. е. химическая. С химией и эмоциями у тебя какой-то явный швах, но интеллект-то сохранен, стало быть, возможна компенсация социальных навыков за счет управления «от ума», как у дауна с его гиперразвитой эмоциональностью. Я бы на твоем месте провела эксперимент.
— Понял. С чего надо начать?
— Ты можешь «от ума» вычислить, чего люди хотят? Что им было бы приятно?
— Иногда да, иногда нет. А как я узнаю, что эксперимент идет удачно?
— Ты всем понравишься, тебя перестанут бояться и шарахаться от тебя, как от мерзкого насекомого, и тебе самому от этого будет приятно, как же еще!
— А если мне от этого будет все равно или даже противно?
— Тогда — неудача, — вздохнула я. — Но ты все равно сможешь оставить это как наработку. Надо же тебе как-то жить дальше в этом мире. Нравиться в нем всяко выгоднее, чем не нравиться.
— Понял. С чего мне стоит начать?
— Знаешь ли ты, о чем любят поговорить почти все люди? О себе самих. Им нравится, когда ими доброжелательно интересуются…
***
В руках отца был огромный букет, похожий на огламуренный веник.
— Мы и не думали… — восторженно, захлебываясь словами, начал он. — Но Олег… он… он умно интересуется моей работой, он заваривает матери чай и подает лекарство, он помогает решать задачи отстающим и уже вытянул по физике одного мальчика, которому грозило отчисление, его родители звонили нам с благодарностью, причем Олег гневно отказался от очень хорошего подарка, который они хотели ему преподнести. Он сказал: я сделал это потому, что люди должны помогать друг другу… Вы… мы… вам…
— Прекратите, — вздохнула я. — Это всего лишь эксперимент. Я сумела его инициировать, потому что в чем-то мои мозги и мозги вашего Олега работают, похоже, но я не имею никакого представления о том, когда, как и чем этот эксперимент закончится…
Отец меня, конечно, не услышал. Рассыпался в благодарностях и ушел.
Букет сразу после его ухода я отдала в регистратуру, потому что в моем маленьком кабинете от запаха цветов у меня начался приступ астмы. Или не от цветов?
Он отрывал крылья стрекозам и убивал лягушек, он воткнул карандаш в глаз собаке. И вот он подрос и пошел в школу.
Родители на приеме выглядели совершенно обычно — немолодые, похожие друг на друга и, конечно, обеспокоенные проблемами чада, которое с собой не привели.
— Нам казалось, что мы были готовы ко всему, — сказал отец. — К отставанию в развитии, к плохой учебе в школе или даже к вспомогательному классу. Конечно, к любым проблемам со здоровьем, какие-то болячки, хронические или текущие, нас предупреждали, и мы сами понимали… Нам казалось, что мы все примем и справимся. Но Олег совершенно здоров и в математической школе учится преимущественно на четыре и пять. Мог бы учиться на одни пятерки, если бы не частые конфликты с учителями.
Они-то, может, и «сами понимали», а вот я не понимала ровным счетом ничего. Создавалось такое впечатление, как будто отец расстроен тем, что неведомый мне Олег ничем не болен и не учится в школе для умственно отсталых. Но этого же не может быть! Или может?
— Скажите, а почему, собственно, вы были так подчеркнуто «готовы ко всему»? Потому что Олег — поздний ребенок? Или какие-то нарушения развития были у других ваших детей?
— Биологических детей у нас быть не может, — сказала мать. — Мы усыновили Олега, когда ему был год и три месяца.
— Понятно, — кивнула я.
Стало быть, Олег — приемный. Готовились к болезням и задержке развития, а получили что-то другое. Может быть, обычный подростковый кризис? — с надеждой подумала я. Хамит учителям и родителям, курит, шляется допоздна или провалился в виртуальную жизнь? Они не понимают, что делать, и, конечно, волнуются…
— Олег знает о том, что он приемный?
— Знает. Нам сказали, что так будет правильно, и мы же никуда не переезжали, ему все равно кто-нибудь рассказал бы. А вы думаете, надо было скрыть?
— Я ничего не думаю по этому поводу, я просто спрашиваю, — уверила я. — Так что же вас беспокоит сейчас?
Родители переглянулись. Мать неприятно хрустнула пальцами, у отца на скулах заходили желваки.
— Наш Олег — чудовище, — наконец вымолвила женщина. — Мы поняли это давно, но не решались себе признаться. И более того, за эти годы он сделал чудовищами нас обоих…
— Сильное утверждение, — несколько опешив, пробормотала я. — А нельзя ли поконкретней?
— Можно конкретней, — перехватил инициативу мужчина. — Раз уж мы сказали «а»… Почти сразу, как появился, он стал мучить нашу старую собаку. Мы запрещали ему, он понял и старался делать это тайком. Потом он воткнул карандаш ей в глаз… Мы ее вылечили и отдали, она прожила у нас десять лет, и, когда мы расставались, смотрела как человек, переживший неожиданное предательство. Мы оба плакали… Олег как будто даже не заметил, что она куда-то делась. Истерик, как пишут в литературе, не было никогда, он вообще мало плакал, но если ему что-то не нравилось, мог ударить мать (на меня руку не поднял ни разу). Мы думали: это последствия того, что его бросили, последствия детдома. Любовь все лечит. Мы хотели так думать. Летом мы всегда ездили на дачу. Там он отрывал крылья стрекозам и убивал лягушек. Ужасно убивал. Мы не знали, что делать, не находили себе места… пробовали все подряд, ничего не помогало и в конце концов мы стали его просто бить за это. Вы понимаете? Взрослые люди бьют трехлетнего, четырехлетнего ребенка! И это не подзатыльник в сердцах, а именно наказание, побои! Если бы социальные службы узнали… Но тогда всем было все равно, а мы теперь жалеем: если бы его забрали у нас уже тогда… А мы уже тогда были не лучше его, он засыпал в своей кроватке, поцеловав нас на ночь, а мы сидели на веранде, пили кофе как водку и говорили друг другу: лучше бы мы взяли Дашеньку… Дашенька из того же детдома, ей было четыре, и она совсем не разговаривала, но была такая ласковая, и еще у нее было шесть пальчиков на ручке… А нам сказали: возьмите Олега, он младше и развивается по возрасту… Надо было взять Дашеньку…
Но вы знаете, оно сразу прекратилось. Сразу. Длилось два с половиной или три года, а потом, когда мы начали как следует наказывать, как отрезало. Если он кого-то еще и мучил или убивал, мы об этом никогда не узнали.
Он хорошо развивался, любил книжки, сам рано выучился читать. Много и хорошо говорил, был любознательным ребенком. Любимый вопрос: как устроено?
Так что в садике он издевался уже словами. Толстых дразнил толстыми. Близоруких очкариками. Особенно любил дразнить тех, кто слегка отставал в развитии. К концу садика уже мог организовать массовую травлю какого-нибудь ребенка. Двух детей как минимум забрали из садика только из-за Олега. Силу он по-прежнему уважал, если его кто-то бил, не жаловался, а старался «приручить» обидчика. Обычно у него получалось.
В школе с самого начала все было так же. Но первая учительница была строгая (мы специально искали) и как-то это демпфировала. Она же сказала нам: у вашего сына способности к математике, он любит решать задачи, поступайте в спецшколу, может быть, он там будет загружен и отвлечется от своих паскудств.
Мы так и сделали. Сначала в школе от него были в восторге: он «дорвался» до математики, решал больше, чем задавали, и какими-то своими, уникальными способами. С детьми в это время почти не общался, просто не обращал на них внимания. Потом «наелся», огляделся и принялся за старое: выбрал «жертв» (теперь уже и среди учителей тоже) и начал подтравливать. Причем у него тут же нашлись «подпевалы», те, для кого он на какое-то время становился кумиром. На какое-то время, потому что «своих» он тоже сдавал, когда они ему надоедали. А надоедает ему все очень быстро.
Один раз он напился. Не выпил, а именно — до положения риз. В школе. Нас вызывали, мы забирали его на такси, он заблевал всю машину. Другой раз пришел под действием каких-то наркотиков: хихикал, нес чушь, зрачки были во всю радужку. Отлежался, на следующий день пошел в школу.
Школа действительно хорошая, и его уже не раз пытались оттуда убрать, но это трудно: он не хулиганит в прямом смысле этого слова и, когда соберется, безупречно пишет все контрольные и зачетные работы… Но недавно по школе прошла такая сентенция его авторства: «Кто может оказаться преподавателем в математической школе? Мужчина, который оказался недостаточно одаренным, чтобы стать реальным математиком, и женщина, совершенно невостребованная на рынке сексуальных услуг…» Классная руководительница говорит: «Простите, но у меня, когда его вижу, чувство как к противной многоножке какой-то…»
— Ну что ж, — вздохнула я (встречаться с чудовищем мне не хотелось совершенно). — Приводите Олега.
— Простите, — мужчина покаянно опустил седеющую голову. — Мы понимаем, что уже ничего изменить нельзя и это наш крест…
— Приводите!
***
За час беседы четырнадцатилетний Олег, светски улыбаясь, сообщил мне, что, по его мнению:
— даунов надо уничтожать внутриутробно,
— «чурок» высылать на родину, оставив необходимый минимум, чтобы «улицы мели»,
— дураков нужно учить,
— «всякая революция только тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться» (именно так — строгой цитатой из В. И. Ленина).
— Ты вправду такой или придуриваешься? — спросила я.
— Вправду такой, — ответил Олег. У него были странные глаза — зеленые с коричневыми крапинками.
— Тебе бывает кого-нибудь жалко?
— Что-нибудь, — уточнил подросток. — Вот планшет недавно уронил, он разбился, жалко было.
— Сочувствовать кому-нибудь?
— Нет. Если подумать, люди же всегда сами виноваты…
— Ты сам виноват, что оказался в детдоме?
— Ну, это не повезло, бывает, — Олег пожал плечами. — Но зато потом повезло, меня оттуда мама с папой взяли.
Родителям нужна была хоть какая-то передышка и хоть какая-то надежда.
— Пусть он еще ко мне походит, — сказала я. — Если согласится.
Что скрывать, я надеялась, что не согласится.
Однако Олег приходил, смотрел своими крапчатыми глазами, нес свою жестокую чушь, которую я ничем не могла опровергнуть.
***
— Что это были за эпизоды с алкоголем и наркотиками?
— Эксперимент. Все об этом говорят и пишут, надо же было попробовать…
— Есть люди, которых ты любишь? Или любил?
— Если судить о любви по книгам, нет.
— Уважаешь?
— Да.
— Испытываешь ли ты признательность, когда тебе делают добро?
— Все делают то, что им выгодно. Это может быть добром или злом для меня или для вас.
— Ты понимаешь, что с тобой что-то не так? Что ты отличаешься от других людей?
— Иногда да, иногда нет. А вы знаете, что это? — искреннее любопытство («он всегда был любознательным»).
— Наверное, какое-то биохимическое нарушение. Мозг работает не так. Ты не способен испытывать обычные для человека привязанность, жалость, благодарность… Ну вот как, знаешь, бывает дальтонизм, люди не различают цвета, или не слышат звуки какого-то диапазона, или не могут вырабатывать какие-то ферменты…
— А почему так? Головой в детстве ударился?
— Нет, это вряд ли. Скорее врожденное. Говорят, такое бывает, если твоя биологическая мать пила во время беременности.
— Понятно…
— Смотри (я нарисовала на листке несколько отрезков), вот шкалы развития. Есть физическое развитие, интеллектуальное, эмоциональное, социальное… По всем этим шкалам человек может соответствовать своему календарному возрасту (допустим, 15 лет), может отставать, может опережать. Вот так это выглядело бы у подростка с синдромом Дауна (быстро поставила крестики). А вот так выглядит у тебя (нарисовала кружочки в нужных местах).
— А где это даун опережает? — удивился Олег.
— Эмоциональное развитие. Оно у них часто компенсирует отставание в интеллектуальном плане и отчасти в физическом. Даунята очень эмоциональны и способны к эмпатии, они непривлекательны внешне, но их легко полюбить, если узнать поближе. А с тобой в этом плане, увы, все наоборот… У тебя некоторое опережение по интеллектуальной шкале, а здесь, видишь, ужасное отставание… Ну и, как следствие, страдает развитие социальное…
— Ага. Понял.
— Как ты думаешь, к чему стремятся все люди, почти без исключения?
Олег надолго задумался.
— Деньги — явно не все. Секс — тоже не все. Власть над другими?
— Нет, есть люди, вообще не стремящиеся к власти, даже избегающие ее. Но все люди хотят нравиться другим, хотят, чтобы их любили.
— И я, что ли, хочу? — глаза Олега слегка округлились.
— Да, — твердо сказала я. — Только для тебя это почти невозможно, как для дауна решить задачку с интегралами.
— Меньше или меньше или равно? — быстро спросил Олег.
— ?!
— Невозможно или почти невозможно? Решение строгое или нет?
— Из дауна не сделаешь великого математика, но арифметике его, как правило, обучить можно, — честно ответила я. — Смотри: у организма две управляющие системы — нервная и гуморальная, т. е. химическая. С химией и эмоциями у тебя какой-то явный швах, но интеллект-то сохранен, стало быть, возможна компенсация социальных навыков за счет управления «от ума», как у дауна с его гиперразвитой эмоциональностью. Я бы на твоем месте провела эксперимент.
— Понял. С чего надо начать?
— Ты можешь «от ума» вычислить, чего люди хотят? Что им было бы приятно?
— Иногда да, иногда нет. А как я узнаю, что эксперимент идет удачно?
— Ты всем понравишься, тебя перестанут бояться и шарахаться от тебя, как от мерзкого насекомого, и тебе самому от этого будет приятно, как же еще!
— А если мне от этого будет все равно или даже противно?
— Тогда — неудача, — вздохнула я. — Но ты все равно сможешь оставить это как наработку. Надо же тебе как-то жить дальше в этом мире. Нравиться в нем всяко выгоднее, чем не нравиться.
— Понял. С чего мне стоит начать?
— Знаешь ли ты, о чем любят поговорить почти все люди? О себе самих. Им нравится, когда ими доброжелательно интересуются…
***
В руках отца был огромный букет, похожий на огламуренный веник.
— Мы и не думали… — восторженно, захлебываясь словами, начал он. — Но Олег… он… он умно интересуется моей работой, он заваривает матери чай и подает лекарство, он помогает решать задачи отстающим и уже вытянул по физике одного мальчика, которому грозило отчисление, его родители звонили нам с благодарностью, причем Олег гневно отказался от очень хорошего подарка, который они хотели ему преподнести. Он сказал: я сделал это потому, что люди должны помогать друг другу… Вы… мы… вам…
— Прекратите, — вздохнула я. — Это всего лишь эксперимент. Я сумела его инициировать, потому что в чем-то мои мозги и мозги вашего Олега работают, похоже, но я не имею никакого представления о том, когда, как и чем этот эксперимент закончится…
Отец меня, конечно, не услышал. Рассыпался в благодарностях и ушел.
Букет сразу после его ухода я отдала в регистратуру, потому что в моем маленьком кабинете от запаха цветов у меня начался приступ астмы. Или не от цветов?
Re: Ангел
1. Нельзя обижать девочек.
В таком чистом виде фраза ставит мальчика в подчиненное положение, а девочкам дает индульгенцию на пожизненные манипуляции. Девочки ведь слышат эти установки, они знают об их существовании, и, конечно же, используют. С того момента, как девочка уяснила себе это слабое мужское место, ей достаточно в любой момент изобразить обиду, чтобы вызвать у мальчика чувство вины. Женские обиды, таким образом, для мужчин непредсказуемы, но не потому, что мы толстокожие, а они загадочные. Совсем нет. Большинство женских обид возникают не тогда, когда мы сделали реально больно, а когда это надо девочке. Вот и вся непредсказуемость.
Мальчики прячут свои обиды, а девочки демонстрируют. Просто мальчики не научены извлекать из обид пользу. Женские слезы — так вообще ядерная бомба, это ж все знают. Мы ничего плохого не замышляли и ничего плохого не делали; или сделали, но не замышляли; или замышляли хорошее, но не угадали, и тут — БАЦ! — мы уже плохие, значит, надо исправляться. Слезки высохнут очень быстро, а колечко останется.
И все это просто потому, что установка «нельзя обижать девочек» слишком общая и размытая, чтобы реально служить воспитанию и формированию осознанных жизненных ценностей. Мужчина не сможет научиться действовать в своих интересах, если будет оглядываться: а не обижает ли он своими действиями какую-нибудь женщину в радиусе 50 метров? Какую-нибудь всегда обидит, инфа 146 процентов.
Любой мужчина найдет в своей истории случаи, когда он действовал в ущерб своим интересам, чтобы не обидеть некую женщину. Это называется «свобода»? Если мы даже предсказать не можем, на что конкретно она может обидеться. Нельзя на человека возлагать ответственность за чувства других людей. «Обида» — из этой серии.
Поясню: надо говорить конкретно, что означает «обижать». Например, «нельзя бить девочек, если они не бьют тебя», и смысл глагола «обижать» конкретизируется, а не переносится на всю гипотетическую совокупность действий. Или «нельзя намеренно указывать на недостатки, которые человек не может исправить». Это уже для детей постарше, да. И, кстати, заметили, что эти правила не только к девочкам относятся? Значит они правильные.
И тогда парень вырастет с нормальной адекватной реакцией на явные манипуляции через чувство вины: «Хочешь страдать — это твой выбор. Тебя что-то не устраивает — давай обсудим». Хотя бы появится презумпция невиновности в разборках, а не так, что ты виноват только потому, что у нее глаза на мокром месте.
Ну и чисто для симметрии. Когда-нибудь вы слышали, чтобы родители строго так говорили девочке: «нельзя обижать мальчиков»? Вряд ли. Значит можно! Нормальное общество?
2. Девочкам надо уступать.
В том же кафе с этой моей знакомой во время нашего разговора мы наблюдали вместе такую сцену. Видим пару с детьми. Папа так авторитетно говорит: «Идите мыть руки!». Мальчик лет 6 и девочка лет 8 наперегонки несутся к санузлу. Перед самой дверью девочка, на зависть всему NHL, бортует мальчика бедром, и мальчик пролетает дальше. Затем возвращается к двери, там внутри возня, оба возвращаются к столу.
— Мама, папа! А он толкается! Девочкам же надо уступать!
— Да, девочкам надо уступать! Ты что вытворяешь!
У парня слезы в глазах: он пострадал от более физически развитой сестры, и он еще виноват. И нельзя признаться, что он слабее, и плакать нельзя, ибо «не по-мужски». Дети в этой сцене всего лишь дети, и вся стратегия их дальнейшей жизни закладывается родителями в подобных ситуациях. Родители, как роботы, пробубнили заученную фразу, не вникнув в ситуацию.
Вот вырос мальчик, уверенный, что «девочкам надо уступать». Что конкретно уступать — место в троллейбусе или выгодный проект на работе? А все: и то, и другое. И вот он такой весь джентльмен, девочкам уступает, приезжает домой, и что он там слышит? Что он лох и неудачник. А он виноват? Ему так в башку любящие родители заложили. А сказать ему, что он лох и неудачник — это не обида? Обида, но мальчиков обижать можно.
Может показаться, что я сгущаю краски. Нет, не сгущаю. Это базовые ценностные установки, они действуют, не оглядываясь на наше сознание: что в буквальном виде заложено родителями в детстве, то и рванет, когда придет время. Оно потом, бывает, корректируется, иногда, с годами, если повезет, у некоторых. Но прежде, чем нормализуется, пройдут годы, а затем маятник качнется в противоположную сторону. И девочкам достанется.
Девочки любят джентльменов. Но век джентльменов совпадал с веком леди, а леди не участвовали в бизнесе и не конкурировали с мужчинами. И вообще все это сильно романтизированное представление о жизни узкой прослойки общества, давно и неправда.
Истинное джентльменство — результат свободного осознанного выбора, а не вбитая в голову привычка. К тому же, если сейчас отправлять мальчиков с джентльменскими установками в мир хищников обоих полов, то жизнь будет красивой, но недолгой. Джентльмены умирают первыми. Хотя, в общем, отчего бы не уступить даме место в метро? Главное — не распространять это правило на все сферы жизни без разбора. Вполне можно любить и уважать некоторое число женщин, при этом не стараясь им постоянно уступать в жизненно важных вопросах.
3. Молодец, послушный мальчик.
Для меня представляется очевидным, что человек воспроизводит то поведение, которое поощряется. Поощряете красоту? Получите красоту. Поощряете интеллект — получите интеллект. Поощряете послушность? Получите послушность. Поощряете самостоятельность? Получите самостоятельность. Однако и просто послушный мужчина в хозяйстве пригодится. Ага, особенно если на примете есть непослушный любовник, свободный и сильный мужчина.
Отчего хорошие девочки любят хулиганов? Свобода, самостоятельность, готовность устанавливать и отстаивать свои правила, сила духа. Ну или что-то вроде. Поправьте меня, если ошибаюсь.
А что делают послушные мальчики? Они живут с мамами, например и таскают посты не читая из жипега. Потому что 1) мама обидится, если он уедет жить отдельно. А мама — главная женщина в жизни, а девочек обижать нельзя. 2) Мама очень просит, а «девочкам надо уступать». 3) Как же не послушаться маму?
У таких презираемых женщинами мужчин на самом деле высокая цель и очень трудная ситуация, это без иронии. У всех свои трудности и свой путь преодоления. Вы думаете, что такой мужчина =Автоцензор: Правила форума 2.1. Применение нецензурных слов и выражений на любом языке к участникам любого обсуждения и обсуждаемым темам, угрозы и оскорбления других пользователей.=, а вы молодец? Ваша лично какая заслуга в том, что у вас с тем мужиком разные родители, и они по-разному вас воспитали?
Я живу самостоятельно с 17 лет, но я понимаю, что это, в первую очередь, не моя, а заслуга моей мамы, все детство мне твердившей: «думай своей головой». Не помню, чтобы меня хвалили за послушность.
Что я в целом хочу сказать?
Расцветающее женоненавистничество — это, на мой взгляд, обратное движение маятника после женопоклонения. Это результат когда-то предъявленных родителями особых требований к мальчикам. Те выросли и осознали, что мир другой, что они выполняли свою часть договора, но не получили награды. И главное: вроде некого обвинить. Родителей же не обвинишь. Да и не в чем родителей обвинять — делали, как могли. И обвиняются все женщины скопом. Это глупо и неконструктивно, как любая крайность. Но за ошибки родителей расплачиваются дети.
И, да, еще мужчины, бывает, пьют. Когда несколько ценностных установок противоречат друг другу. Это лично мое мнение, что одна из причин мужского алкоголизма — попытка снизить вес одних установок по сравнению с другими, поскольку в неизмененном состоянии сознания для этого конкретного человека выбор невозможен. Водоч...
Re: Ангел
Согласно исследованию Кембриджского университета, «нежавно в каокм подякре рпасолоежны бкувы в слвое. Смаое ваонже, это чотбы пеарвя и понесдяля бкува блыи на свиох метсах».
Re: Ангел
...если гражданина заставляют платить за образование и медицинское обслуживание, пенсию накапливать из собственных средств, жилье и коммунальные услуги оплачивать полностью, по рыночной цене, то зачем мне такое государство?! С какой стати я должен еще платить налоги и содержать безумную армию чиновников? Я всегда на всех уровнях говорил, что здравоохранение, образование и наука должны обеспечиваться из бюджета. Если государство сваливает эту заботу на нас самих, пусть исчезнет, нам будет гораздо легче
Ж. И. Алферов, российский ученый, лауреат Нобелевской премии.
Ж. И. Алферов, российский ученый, лауреат Нобелевской премии.
Re: Ангел
Елга – немецкая овчарка чепрачного окраса специально обученная на поиск взрывоопасных предметов. Хозяин милиционер-кинолог патрульно-постовой службы Евгений Шестко. На первом боевом задании в Ингушетии обнаружила четыре противопехотные мины.
Потом были командировки в Чечню.
В первой же разведывательной операции Елга обнаружила растяжку с ручной гранатой. Через несколько дней у ворот пивзавода «унюхала» заминированный пулемет, тем самым она спасла десять милиционеров. Потом были мина в Октябрьском районе Грозного, два склада с боеприпасами боевиков на реке Сунжа… А еще на счету у Елги жизни целой колонны наших солдат, которые привозили в Грозный гуманитарную помощь. Разгрузив продукты, солдаты, переночевав, собирались уже в обратный путь, когда Евгений с Елгой решили проверить дорогу, которая оставалась под покровом ночи неохраняемой. За ночь чеченские боевики, как оказалось, заложили по пути следования…несколько фугасов.
Во время очередной командировки в Чечню Елга подорвалась на мине, жизнь многих военнослужащих была спасена. Овчарка тогда выжила, но серьезное ранение подорвало ее здоровье и она умерла на руках своего хозяина который поставил ей памятник.
Потом были командировки в Чечню.
В первой же разведывательной операции Елга обнаружила растяжку с ручной гранатой. Через несколько дней у ворот пивзавода «унюхала» заминированный пулемет, тем самым она спасла десять милиционеров. Потом были мина в Октябрьском районе Грозного, два склада с боеприпасами боевиков на реке Сунжа… А еще на счету у Елги жизни целой колонны наших солдат, которые привозили в Грозный гуманитарную помощь. Разгрузив продукты, солдаты, переночевав, собирались уже в обратный путь, когда Евгений с Елгой решили проверить дорогу, которая оставалась под покровом ночи неохраняемой. За ночь чеченские боевики, как оказалось, заложили по пути следования…несколько фугасов.
Во время очередной командировки в Чечню Елга подорвалась на мине, жизнь многих военнослужащих была спасена. Овчарка тогда выжила, но серьезное ранение подорвало ее здоровье и она умерла на руках своего хозяина который поставил ей памятник.
Re: Ангел
Притча об унынии
— Много лет назад Дьявол решил похвастаться и выставил на всеобщее обозрение все инструменты своего ремесла. Он аккуратно сложил их в стеклянной витрине и прикрепил к ним ярлыки, чтобы все знали, что это такое и какова стоимость каждого из них.
Что это была за коллекция! Здесь были и блестящий Кинжал Зависти, и Молот Гнева, и Капкан Жадности. На полочках были любовно разложены все орудия Страха, Гордыни и Ненависти. Все инструменты лежали на красивых подушечках и вызывали восхищение каждого посетителя Ада.
А на самой дальней полке лежал маленький неказистый и довольно потрепанный деревянный клинышек с ярлыком «Уныние». На удивление, он стоил больше, чем все остальные инструменты вместе взятые.
На вопрос, почему Дьявол так высоко ценит этот предмет, тот ответил:
— Это единственный инструмент в моем арсенале, на который я могу положиться, если все остальные окажутся бессильными. — И он с нежностью погладил деревянный клинышек. — Но если мне удается вбить его в голову человека, он открывает двери для всех остальных инструментов...
— Много лет назад Дьявол решил похвастаться и выставил на всеобщее обозрение все инструменты своего ремесла. Он аккуратно сложил их в стеклянной витрине и прикрепил к ним ярлыки, чтобы все знали, что это такое и какова стоимость каждого из них.
Что это была за коллекция! Здесь были и блестящий Кинжал Зависти, и Молот Гнева, и Капкан Жадности. На полочках были любовно разложены все орудия Страха, Гордыни и Ненависти. Все инструменты лежали на красивых подушечках и вызывали восхищение каждого посетителя Ада.
А на самой дальней полке лежал маленький неказистый и довольно потрепанный деревянный клинышек с ярлыком «Уныние». На удивление, он стоил больше, чем все остальные инструменты вместе взятые.
На вопрос, почему Дьявол так высоко ценит этот предмет, тот ответил:
— Это единственный инструмент в моем арсенале, на который я могу положиться, если все остальные окажутся бессильными. — И он с нежностью погладил деревянный клинышек. — Но если мне удается вбить его в голову человека, он открывает двери для всех остальных инструментов...
Re: Ангел
При анализе второй мировой войны американские военные историки обнаружили очень интересный факт.
А именно, при внезапном столкновении с силами японцев американцы, как правило, гораздо быстрее принимали решения и, как следствие, побеждали даже превосходящие силы противника.
Исследовав данную закономерность ученые пришли к выводу что средняя длина слова у американцев составляет 5,2 символа, тогда как у японцев 10,8, следовательно на отдачу приказов уходит на 56 % меньше времени, что в коротком бою играет немаловажную роль.
Ради "интереса" они проанализировали русскую речь и оказалось, что длина слова в русском языке составляет 7,2 символа на слово (в среднем), однако при критических ситуациях русскоязычный командный состав переходит на ненормативную лексику, и длина слова сокращается до 3,2 символов в слове. Это связано с тем, что некоторые словосочетания и даже фразы заменяются ОДНИМ словом. Для примера приводится фраза: "32-ой приказываю немедленно уничтожить вражеский танк, ведущий огонь по нашим позициям" - "32-ой е*ни по тому х*ю".
А именно, при внезапном столкновении с силами японцев американцы, как правило, гораздо быстрее принимали решения и, как следствие, побеждали даже превосходящие силы противника.
Исследовав данную закономерность ученые пришли к выводу что средняя длина слова у американцев составляет 5,2 символа, тогда как у японцев 10,8, следовательно на отдачу приказов уходит на 56 % меньше времени, что в коротком бою играет немаловажную роль.
Ради "интереса" они проанализировали русскую речь и оказалось, что длина слова в русском языке составляет 7,2 символа на слово (в среднем), однако при критических ситуациях русскоязычный командный состав переходит на ненормативную лексику, и длина слова сокращается до 3,2 символов в слове. Это связано с тем, что некоторые словосочетания и даже фразы заменяются ОДНИМ словом. Для примера приводится фраза: "32-ой приказываю немедленно уничтожить вражеский танк, ведущий огонь по нашим позициям" - "32-ой е*ни по тому х*ю".
Re: Ангел
Забавные факты о человеческой простоте.
Советы, способные заставить людей чувствовать себя или даже поступать определенным образом.
1. Когда смеется группа людей, каждый инстинктивно смотрит на того, кто ему симпатичнее всего (или на того, кого бы он хотел считать близким человеком).
2. Когда приходится делать что-то особо ответственное или требующее сосредоточенности, одним словом, то, что обычно заставляет нас нервничать, стоит попробовать жевать жвачку или даже есть что-нибудь. Это ассоциируется на подсознательном уровне с ощущением безопасности, поскольку обычно мы едим, когда нам ничто не угрожает.
3. Если на нас кто-то злится, а нам при этом удается сохранять спокойствие, то гнев, вероятно, от этого только обострится. Однако позже этому человеку станет стыдно за свое поведение.
4. Если на заданный вопрос человек отвечает лишь отчасти, либо слишком уклончиво, не стоит переспрашивать. Лучше просто молча посмотреть ему в глаза. Он, скорее всего, поймет, что данный ответ не удовлетворил собеседника, и продолжит говорить.
5. Выражения лица, оказывается, могут не только являться следствием чувств, но и вызывать эти самые чувства. Обратная связь работает практически безотказно, так что желающим почувствовать себя счастливыми следует улыбаться как можно чаще и шире.
6. Лучше не употреблять в речи или письмах таких фраз как «я думаю» или «мне кажется». Они сами собой разумеются, однако придают словам оттенок неуверенности.
7. Перед важным интервью полезно представить себе, что нас связывает с интервьюером давняя близкая дружба. От нас самих почти всегда зависит, как воспринимать ситуацию, и наше спокойствие и непринужденность могут передаваться собеседнику.
8. Если нам удается заставить себя искренне радоваться при встрече с кем-либо, при следующей встрече этот человек и сам будет рад нас видеть. (К слову, собаки постоянно проделывают с нами этот трюк).
9. Люди склонны соглашаться на меньшее одолжение после того, как отказали нам в большем.
10. Многие симптомы стресса совпадают с проявлениями радостного возбуждения (тяжелое дыхание, учащенное сердцебиение и т.д.). Если убедить себя, что ситуация на самом деле стимул, а вовсе не угроза, подавленность обязательно сменится оживлением.
11. Многим из нас доводилось присутствовать на собрании, в ситуации, когда имелись основания ожидать острой и неприятной критики от кого-либо. При подобных обстоятельствах лучше всего сесть рядом с этим человеком. Практика показывает — он утратит весь свой пыл и намерение атаковать, или, по крайней мере, будет гораздо мягче.
12. Большинство людей не отличат великолепия от простой уверенности в себе. Если научиться всем своим видом демонстрировать уверенность, люди потянутся к нам.
13. Хороший совет для тех, кто работает в сфере обслуживания: стоит повесить у себя за спиной зеркало. Люди станут вести себя гораздо корректнее, ведь никому не нравится видеть себя раздраженным и злым.
14. Очень полезная привычка — замечать цвет глаз человека при знакомстве. Он неосознанно почувствует к нам симпатию вследствие слегка удлиненного зрительного контакта.
15. Отправляясь на первое свидание, весьма разумно отвести партнера в какое-нибудь увлекательное место. Впоследствии положительные эмоции от этой встречи будут ассоциироваться с нами.
16. Немало полезной информации можно извлечь, обращая внимание на положение ног собеседника. Если, скажем, носки его обуви смотрят в противоположную от нас сторону, это, как правило, означает, что человек хочет поскорее закончить разговор.
Советы, способные заставить людей чувствовать себя или даже поступать определенным образом.
1. Когда смеется группа людей, каждый инстинктивно смотрит на того, кто ему симпатичнее всего (или на того, кого бы он хотел считать близким человеком).
2. Когда приходится делать что-то особо ответственное или требующее сосредоточенности, одним словом, то, что обычно заставляет нас нервничать, стоит попробовать жевать жвачку или даже есть что-нибудь. Это ассоциируется на подсознательном уровне с ощущением безопасности, поскольку обычно мы едим, когда нам ничто не угрожает.
3. Если на нас кто-то злится, а нам при этом удается сохранять спокойствие, то гнев, вероятно, от этого только обострится. Однако позже этому человеку станет стыдно за свое поведение.
4. Если на заданный вопрос человек отвечает лишь отчасти, либо слишком уклончиво, не стоит переспрашивать. Лучше просто молча посмотреть ему в глаза. Он, скорее всего, поймет, что данный ответ не удовлетворил собеседника, и продолжит говорить.
5. Выражения лица, оказывается, могут не только являться следствием чувств, но и вызывать эти самые чувства. Обратная связь работает практически безотказно, так что желающим почувствовать себя счастливыми следует улыбаться как можно чаще и шире.
6. Лучше не употреблять в речи или письмах таких фраз как «я думаю» или «мне кажется». Они сами собой разумеются, однако придают словам оттенок неуверенности.
7. Перед важным интервью полезно представить себе, что нас связывает с интервьюером давняя близкая дружба. От нас самих почти всегда зависит, как воспринимать ситуацию, и наше спокойствие и непринужденность могут передаваться собеседнику.
8. Если нам удается заставить себя искренне радоваться при встрече с кем-либо, при следующей встрече этот человек и сам будет рад нас видеть. (К слову, собаки постоянно проделывают с нами этот трюк).
9. Люди склонны соглашаться на меньшее одолжение после того, как отказали нам в большем.
10. Многие симптомы стресса совпадают с проявлениями радостного возбуждения (тяжелое дыхание, учащенное сердцебиение и т.д.). Если убедить себя, что ситуация на самом деле стимул, а вовсе не угроза, подавленность обязательно сменится оживлением.
11. Многим из нас доводилось присутствовать на собрании, в ситуации, когда имелись основания ожидать острой и неприятной критики от кого-либо. При подобных обстоятельствах лучше всего сесть рядом с этим человеком. Практика показывает — он утратит весь свой пыл и намерение атаковать, или, по крайней мере, будет гораздо мягче.
12. Большинство людей не отличат великолепия от простой уверенности в себе. Если научиться всем своим видом демонстрировать уверенность, люди потянутся к нам.
13. Хороший совет для тех, кто работает в сфере обслуживания: стоит повесить у себя за спиной зеркало. Люди станут вести себя гораздо корректнее, ведь никому не нравится видеть себя раздраженным и злым.
14. Очень полезная привычка — замечать цвет глаз человека при знакомстве. Он неосознанно почувствует к нам симпатию вследствие слегка удлиненного зрительного контакта.
15. Отправляясь на первое свидание, весьма разумно отвести партнера в какое-нибудь увлекательное место. Впоследствии положительные эмоции от этой встречи будут ассоциироваться с нами.
16. Немало полезной информации можно извлечь, обращая внимание на положение ног собеседника. Если, скажем, носки его обуви смотрят в противоположную от нас сторону, это, как правило, означает, что человек хочет поскорее закончить разговор.
Re: Ангел
Возвращаемся с шоу фейерверков. Детёныш (3 года 6 месяцев) все 50 минут представления сидел, как завороженный. В машине прорвало. Обнимает меня с заднего сиденья за шею:
— Мамочка, я такой счастливый! Спасибо, что ты меня родила!
Сыну 2 года 6 месяцев. Привёз его на прививку в детскую больничку.
Сидим в прививочной, ждём, пока тётя заряжает шприц. Вдруг, он поворачивается ко мне и говорит:
— Я тебя пока в машине подожду, ладно?!
Знакомая пыталась приучить сына спать в детской. Уснул с родителями, она его отнесла в детскую комнату. Минут через 15 возвращается и опять к родителям в постель. Мать его опять отнесла в детскую. Он опять вернулся. Она его в третий раз несёт на место, а он сквозь сон:
— Ну, и долго мы так бегать будем?!
В саду воспитатель говорит:
— Что делать? У нас два Коли.
Мой говорит:
— Зовите меня Николай первый...
Стоит мой пятилетний сын в ванной, смотрит на своё хозяйство и глубокомысленно изрекает:
— Я понял — вот он, конец позвоночника...
Антон (6,5 лет) спрашивает:
— Мам, я забыл, коровы, овцы, куры, гуси — как одним словом называются? Скотина или сволочи?
У родственников дочка давно клянчит братика или сестрёнку. Мама ей объясняет:
— Ну пойми, дорогая, папа в рейсе, приедет не скоро, а без папы мы не можем ребёночка завести. Но девочка быстро нашлась:
— Наоборот, давай сейчас заведём, а папа приедет, а мы ему скажем: Сюрприз!
Дочка:
— Папа, а когда закончится ремонт, мне сколько лет будет?
Моя младшая сестра как-то раз решила сама позвонить отцу на работу:
— Алло! Это папина работа? Позовите папу!
Гуляли с сыном (2 года) в парке и увидели близнецов. Увидев их и долго удивлённо разглядывая, говорит:
— А, где мой такой?!
Мама:
— Да, Вероника, наверное, мы тебя избаловали... Придётся тебя наказывать!
— Как это — вы избаловали, а меня наказывать?
В гостях. Взрослые скромничают. Хозяйка говорит:
— Что же вы совсем не кушаете? Угощайтесь, неужели не вкусно?
Выходит ребёнок (4,5 года) и громко выдаёт:
— Здесь вам не дома, жрите, что дают!
Фразу принёс из садика...
Сына (5 лет) я за что-то поругала. Сел на пол, достал бумагу, карандаши, и надувшись мне:
— Тогда я тебя толстую нарисую!
Мы с мужем поженились, когда нашему младшему третьему сыну было 3 года. Ну, раньше всё как-то руки не доходили. Некогда нам всё было. За пару недель до самого, собственно события, средний сын (9 лет) спрашивает:
— Мама, что вы всё суетитесь с Аней (его крёстная), бегаете куда-то целыми днями, что это вы за платье карнавальное притащили?
Аня ржёт:
— Толик, это у тебя мама мозгами тронулась, замуж выходит. Толик ошарашенно так:
— А папа знает?
Взяла младшую дочку к себе на работу. Она там ходила-бродила, и зашла в кабинет директора. Сижу и слышу, как они там о чем-то говорят, и малая гордо сообщает:
— А моя мама ещё хрюкать умеет!
Моя дочь меня спрашивает:
— Мама, а во сколько часов я родилась?
Я ей:
— В двенадцать ночи.
А она мне испуганно:
— Ой, я тебя, наверное, разбудила?!
Бабушка увлечённо смотрит по телевизору показ мод. Антон (4 года):
— Бабушка, а что такое вечерний туалет?
Бабушка, не отрываясь от экрана:
— Ну, Антошка, представь, что девочка надевает своё самое нарядное платье, мальчик надевает свой самый красивый костюм...
Антон нетерпеливо перебивает:
— И они идут вместе какать?
На даче у нашей бабушки — простейший туалет типа дырка в полу.
Когда Ане пришлось им воспользоваться, она попросила, чтобы её держали за руку. При этом всё время повторяла:
— Только держи меня крепко. Ты, ведь, помнишь, что я твоя самая любимая в мире девочка?
Жена уехала в роддом на сохранение. Дома остались я, сын Святослав (4 года) и сын Егор (2 года). Готовить я умею только макароны. Так вот, сварил я им макарошек, слегка пересолил. Первый прибежал Свят, попробовал. Ничего не сказав, выходит из за стола. Идёт в детскую. В дверях встречает Егора, идущего кушать, берёт его за руку, уводит в детскую и говорит:
— Егор, не ешь. Ты у меня пока единственный брат...
Пришлось пригласить маму.
Сын в зоопарке спрашивает у отца:
— Папа, а если из клетки вырвется тигр и съест тебя, то на каком автобусе мне ехать домой?
— Мамочка, я такой счастливый! Спасибо, что ты меня родила!
Сыну 2 года 6 месяцев. Привёз его на прививку в детскую больничку.
Сидим в прививочной, ждём, пока тётя заряжает шприц. Вдруг, он поворачивается ко мне и говорит:
— Я тебя пока в машине подожду, ладно?!
Знакомая пыталась приучить сына спать в детской. Уснул с родителями, она его отнесла в детскую комнату. Минут через 15 возвращается и опять к родителям в постель. Мать его опять отнесла в детскую. Он опять вернулся. Она его в третий раз несёт на место, а он сквозь сон:
— Ну, и долго мы так бегать будем?!
В саду воспитатель говорит:
— Что делать? У нас два Коли.
Мой говорит:
— Зовите меня Николай первый...
Стоит мой пятилетний сын в ванной, смотрит на своё хозяйство и глубокомысленно изрекает:
— Я понял — вот он, конец позвоночника...
Антон (6,5 лет) спрашивает:
— Мам, я забыл, коровы, овцы, куры, гуси — как одним словом называются? Скотина или сволочи?
У родственников дочка давно клянчит братика или сестрёнку. Мама ей объясняет:
— Ну пойми, дорогая, папа в рейсе, приедет не скоро, а без папы мы не можем ребёночка завести. Но девочка быстро нашлась:
— Наоборот, давай сейчас заведём, а папа приедет, а мы ему скажем: Сюрприз!
Дочка:
— Папа, а когда закончится ремонт, мне сколько лет будет?
Моя младшая сестра как-то раз решила сама позвонить отцу на работу:
— Алло! Это папина работа? Позовите папу!
Гуляли с сыном (2 года) в парке и увидели близнецов. Увидев их и долго удивлённо разглядывая, говорит:
— А, где мой такой?!
Мама:
— Да, Вероника, наверное, мы тебя избаловали... Придётся тебя наказывать!
— Как это — вы избаловали, а меня наказывать?
В гостях. Взрослые скромничают. Хозяйка говорит:
— Что же вы совсем не кушаете? Угощайтесь, неужели не вкусно?
Выходит ребёнок (4,5 года) и громко выдаёт:
— Здесь вам не дома, жрите, что дают!
Фразу принёс из садика...
Сына (5 лет) я за что-то поругала. Сел на пол, достал бумагу, карандаши, и надувшись мне:
— Тогда я тебя толстую нарисую!
Мы с мужем поженились, когда нашему младшему третьему сыну было 3 года. Ну, раньше всё как-то руки не доходили. Некогда нам всё было. За пару недель до самого, собственно события, средний сын (9 лет) спрашивает:
— Мама, что вы всё суетитесь с Аней (его крёстная), бегаете куда-то целыми днями, что это вы за платье карнавальное притащили?
Аня ржёт:
— Толик, это у тебя мама мозгами тронулась, замуж выходит. Толик ошарашенно так:
— А папа знает?
Взяла младшую дочку к себе на работу. Она там ходила-бродила, и зашла в кабинет директора. Сижу и слышу, как они там о чем-то говорят, и малая гордо сообщает:
— А моя мама ещё хрюкать умеет!
Моя дочь меня спрашивает:
— Мама, а во сколько часов я родилась?
Я ей:
— В двенадцать ночи.
А она мне испуганно:
— Ой, я тебя, наверное, разбудила?!
Бабушка увлечённо смотрит по телевизору показ мод. Антон (4 года):
— Бабушка, а что такое вечерний туалет?
Бабушка, не отрываясь от экрана:
— Ну, Антошка, представь, что девочка надевает своё самое нарядное платье, мальчик надевает свой самый красивый костюм...
Антон нетерпеливо перебивает:
— И они идут вместе какать?
На даче у нашей бабушки — простейший туалет типа дырка в полу.
Когда Ане пришлось им воспользоваться, она попросила, чтобы её держали за руку. При этом всё время повторяла:
— Только держи меня крепко. Ты, ведь, помнишь, что я твоя самая любимая в мире девочка?
Жена уехала в роддом на сохранение. Дома остались я, сын Святослав (4 года) и сын Егор (2 года). Готовить я умею только макароны. Так вот, сварил я им макарошек, слегка пересолил. Первый прибежал Свят, попробовал. Ничего не сказав, выходит из за стола. Идёт в детскую. В дверях встречает Егора, идущего кушать, берёт его за руку, уводит в детскую и говорит:
— Егор, не ешь. Ты у меня пока единственный брат...
Пришлось пригласить маму.
Сын в зоопарке спрашивает у отца:
— Папа, а если из клетки вырвется тигр и съест тебя, то на каком автобусе мне ехать домой?
Re: Ангел
Во время Второй мировой войны на границе между Германией и Швейцарией был мост. Границу охранял немецкий часовой. Он стрелял в каждого, кто пытался перейти из Германии в Швейцарию, и отправлял назад тех, у кого не было разрешения на въезд в Германию. При этом часовой находился на немецкой стороне моста. Большую часть времени он сидел в будке и через каждые три минуты выходил из неё, чтобы осмотреть мост.
Один немецкий еврей пытался попасть в Швейцарию, чтобы не угодить в топку концлагеря. Само собой, пропуска у него не было. Но он знал, что есть возможность проникнуть на этот пограничный мост в тот момент, когда часовой находится в будке. Но для того, чтобы преодолеть весь мост, ему потребовалось бы 5-6 минут. При этом на мосту не было такого места, где можно было бы спрятаться, и часовой непременно застрелил бы его, если бы увидел.
Вопрос: Так как же хитрому еврею удалось перейти через мост?
Он дождался того момента, когда часовой ушёл в свою будку. Затем проник на мост и быстрым шагом направился в сторону Швейцарии. Он шёл около двух с половиной минут, потом повернулся и пошёл обратно, в Германию.
Часовой в этот момент вышел из будки и увидел его. Часовой подошёл к нему и потребовал показать разрешение на въезд в Германию. Убедился, что у еврея нет такого разрешения и поэтому направил его назад в Швейцарию.
Один немецкий еврей пытался попасть в Швейцарию, чтобы не угодить в топку концлагеря. Само собой, пропуска у него не было. Но он знал, что есть возможность проникнуть на этот пограничный мост в тот момент, когда часовой находится в будке. Но для того, чтобы преодолеть весь мост, ему потребовалось бы 5-6 минут. При этом на мосту не было такого места, где можно было бы спрятаться, и часовой непременно застрелил бы его, если бы увидел.
Вопрос: Так как же хитрому еврею удалось перейти через мост?
Он дождался того момента, когда часовой ушёл в свою будку. Затем проник на мост и быстрым шагом направился в сторону Швейцарии. Он шёл около двух с половиной минут, потом повернулся и пошёл обратно, в Германию.
Часовой в этот момент вышел из будки и увидел его. Часовой подошёл к нему и потребовал показать разрешение на въезд в Германию. Убедился, что у еврея нет такого разрешения и поэтому направил его назад в Швейцарию.
Re: Ангел
ПРИТЧА О ДРУЖБЕ
Умер человек. Его пес рядом лег и тоже умер.
И вот душа человека стоит перед вратами с надписью "Рай" и рядом душа собаки. На вратах надпись: "с собаками вход воспрещен!". Не вошел человек в эти врата, прошел мимо.
Идут они по дороге, вторые врата, на которых ничего не написано, только рядом старец сидит.
— Простите, уважаемый...
— Петр я.
— А что за этими воротами?
— Рай.
— А с собакой можно?
— Конечно!
— А там, раньше, что за врата?
— В Ад. До Рая доходят только те, кто не бросают друзей.
Умер человек. Его пес рядом лег и тоже умер.
И вот душа человека стоит перед вратами с надписью "Рай" и рядом душа собаки. На вратах надпись: "с собаками вход воспрещен!". Не вошел человек в эти врата, прошел мимо.
Идут они по дороге, вторые врата, на которых ничего не написано, только рядом старец сидит.
— Простите, уважаемый...
— Петр я.
— А что за этими воротами?
— Рай.
— А с собакой можно?
— Конечно!
— А там, раньше, что за врата?
— В Ад. До Рая доходят только те, кто не бросают друзей.
Re: Ангел
Сегодня многие россияне проснулись с мыслью:
- Блин, что на меня вчера нашло, зачем я купил семь телевизоров, три холодильника, четыре микроволновки, шесть пылесосов и девять стиральных машин?!
- Блин, что на меня вчера нашло, зачем я купил семь телевизоров, три холодильника, четыре микроволновки, шесть пылесосов и девять стиральных машин?!
Re: Ангел
Представляете ощущения иностранцев, которые следят и за очень даже непростой ситуацией в России: экономика рушится, рубль дешевеет сумасшедшими темпами... Где народные восстания? Где крестьяне с вилами на площадях? Где-где... Они в сети всей страной имя котику из Владивостока выбирают!
Re: Ангел
У канадца Терри Фокса в 19 лет диагностировали рак кости и ампутировали ногу выше колена. Тогда он задумал проект для помощи всем больным раком «Марафон надежды», намереваясь пересечь всю страну и собрать хотя бы по доллару с каждого канадца. После трёх лет тренировок Терри с протезом стартовал от Атлантического океана и пробегал в среднем по 42 км в день. Однако после 143 дней бега и преодолённых 5373 км он остановился, так как его болезнь прогрессировала, и вскоре умер. Не добежав до Тихого океана, Терри достиг другой цели: его кампания привлекла более 24 миллионов долларов пожертвований, а население Канады тогда составляло как раз 24 миллиона человек.