На порог "Бобби Дэзлера", что в Костянском переулке, нашего героя, назовем его К., привело противоестественное, но непреодолимое желание шлифануть недорогую "Путинку" недешевым пивом - К. пил уже третий день подряд и останавливаться пока не планировал. Судьба, впрочем, приготовила нашему герою совершенно неожиданное испытание: войдя в заведение, К. обнаружил, что за стойкой бара с полупустым бокалом шотландского стаута сидит Иисус Христос. Сложно сказать, как бы отреагировал на такое нормальный человек, но К. не растерялся и твердым шагом проследовал к Сыну Божьему.
Уже спустя пинту вышеупомянутого стаута Христос травил К. байки про то, как гонял торговцев по храму и тащил на Голгофу крест, а еще через пару бокалов он, слегка запинаясь, признался К., что пути его отца, конечно, неисповедимы, но сценарий бытия пишет не он один, а целый коллектив авторов. К. удивился, но, тоже слегка запинаясь, отметил, что (несмотря на всемогущество всемогущего и все такое) стилистическое разнообразие этого самого бытия давно наталкивало его на похожую мысль.
Вслед за этим К. поинтересовался безразличным тоном: "А кто же пишет для России-матушки?" Надо сказать, что безразличие было насквозь показным - к этому моменту К. был в изрядном подпитии, поэтому судьбы страны волновали его особенно остро.
Иисус смутился. "Тут такое дело, - начал он, пряча глаза, - У нас сейчас реорганизация там наверху. Новую компанию создаем, практически с нуля, но зато по всем правилам корпоративной этики с менеджерами, отпусками и кулерами в коридорах. Так вот, из-за этого некоторые направления, по которым раньше работа велась интенсивно и порой креативно, оказались, как бы это сказать, подзабыты". К. уставился на Христа (точнее попытался уставиться, поскольку святой лик отчаянно плыл перед глазами распадаясь на две, а то и на три штуки). "В общем, - продолжал Иисус, смущенно разглядывая чуточку пива на дне пустого бокала, - сейчас для России, да и всего бывшего СССР, пишут - только это, конечно, временная мера - корейские фрилансеры".
Искреннее негодование охватило К. "Как можно! - воскликнул он вполголоса, несильно шлепнув кулаком по стойке (К. был умным человеком и не любил привлекать внимание к своей нетрезвой персоне). - Мы же говорим о Родине! Но бл*, я что-то такое уже давно подозревал, мучило меня чувство, что кругом сплошная вторичность и халтура. Путина-то небось вообще писали, когда все дедлайны прошли?" Христос грустно кивнул. "Оно и заметно! - продолжал К. - И нулевые, как урезанный римейк 90-х - ни одного нового лица в политике и одинаковые фильмы каждый Новый год. Я погляжу, эти ваши писаки ничем не гнушаются, копипастят тут и там! А про Александра Невского с его железобетонным лицом я вообще молчу".
"А что про Невского?" - удивленно спросил Христос. Он, как стало ясно из разговора, был ценителем изысканного трэша, к которым относились работы упомянутого довольно неоднозначного актера, урожденного Курицына (особенно Христу нравились "Московская жара" и "Убийство в Вегасе"). "Ну как, этот бодибилдер - корявая локализация Шварценеггера. Сначала мистером Вселенная притворялся, как и его оригинал, а теперь вообще в политику подался. Советник тульского губернатора он теперь. Тульского, понимаешь?! Ваши корейцы хоть Тульскую область погуглили бы - она с Калифорнией вообще ничего общего не имеет", - озвучил последние новости К. "Эээ, нет, тут ты не прав! - вступился за своего любимца Иисус. - Невский не римейк, ты что! Некоторое сходство, разумеется, есть, но он же качок, а качки практически все такие. Если хочешь знать мое мнение, на самом деле Шварценеггера-губернатора, я думаю, наши списали с покойного ныне Лебедя. И деревянная манера общения с народом та же, и в "Куклах" он когда-то терминатора играл..."
Спустя еще пару часов Христос с К. вывалились из "Бобби Дэзлера" довольные и счастливые. Настойчивые предложения К. продолжить вечер где-нибудь еще Иисус отклонил и, поймав тачку, укатил к корешам в Чертаново. Оставшись один, К. почесал голову и подумал: "Ишь ты! Удивительные вещи творятся - Александра Невского хорошим актером называют. Может, и правда пересмотреть "Московскую жару"?" Спустя некоторое время, однако, К. вызвонил своего товарища, с которым вместо просмотра киношедевров погрузился в пучину экзистенциального ада за обсуждением животрепещущего вопроса: насколько это неприятно, когда по тебе ползают живые мыши? Это, однако, совсем другая история...
Взято тут: http://lenta.ru/columns/2011/09/17/jesus/
Невыносимая вторичность бытия
Re: Невыносимая вторичность бытия
Может нижеприведённая ересь (скопипащенная с фейсбука) тоже потешит стиви ?
Про девушку Веру.
Вера - искренний человек, верящий в идеалы коммунизма. Закончила Институт Иностранных Языков и ВПШ - Высшая Профсоюзная Школа – школа будущих партийных функционеров и работников культуры. И была готова нести свет, коммунистического мировозрения, угнетённым народам нашей планеты.
Но угораздило её познакомиться с Костей, человеком верчёной судьбы и религиозного сознания. В Костю нельзя было не влюбиться, от него исходило нечто из смеси интеллекта, уверенности, юмора и ощущения внутренней правды. Костя убежденный христианин, стремился привести Веру к вере. И хоть их отношения зашли достаточно далеко, идеологически они оставались сильно разобщенными.
Желание Веры уверовать упиралось в рабьи идеи о Боге. А уж слова молитвы «рабу твоему» или «раба твоего», ни как не вязались с мироощущением советского человека.
Константин говорил о бессмертии, вечной жизни во Христе. А Верка парировала.
-Готов ли ты дать денег взаймы Лёше, тоже верующему христианину, с условием, что он отдаст их тебе в загробной жизни.
-Нет - ничуть не смутившись, отвечал Костя. В Царствии Небесном деньги не нужны. Они нам только на грешной Земле надобны.
-Так значит, нет деньгам, тогда ты принимаешь и веришь в идеалы коммунизма, но только в Царствии Небесном?
-Ну дура Верка – злился Костя. Это твои коммунисты у христиан идеалы стырили.
Вера:-Ну скажи как можно смотреть телевизор, читать газеты, узнавая о новых достижениях советских учёных и одновременно верить в Бога – одним и тем же мозгом. Новому Завету скоро две тысячи лет исполнится, а Ветхий вообще для ветхого человека. Посвежей идеи, к мозгу не прилипают? Почитай лучше классиков марксизма – ленинизма.
-Все твои классики Верка упыри. Залили кровью Россию, порушили вековые традиции. Ничего придет время возродятся храмы на земле Русской, а Патриарх Всея Руси будет проповеди да пасхальные богослужения по телевизору вести.
И действительно не зря говорят, что Господь вездесущ. Так, что любая дорога ведёт к Богу – даже практика марксизма – ленинизма. Случились девяностые, рухнул Советский Союз. По телевизору выступил Патриах. Церковь получила широкие привилегии вплоть до беспошленной торговли алкоголем и табаком. Начала строить новые храмы и осуществлять рейдерские захваты исторических зданий под предлогом их культового назначения.
Веркин же мир рухнул. Её душевная организация и сила её искренности не могла быть без стремления к идеалам, без веры. Вера без веры погибала. Вера хоть она не верила в Бога, Костю она боготворила. Костя стал её идеалом. А за ним она готова была последовать куда угодно и разделить с ним одно мировозрение. Костя к тому времени собирался податься в священнослужители, и ему требовалось жениться, вот он и повёз Веру на промывание мозгов травмированных советской действительностью к своему духовнику. Духовник калач тёртый успокоил Костю: «Всё перемелется – мука будет». И перемолол Верку в труху. Не было больше спортсменки, комсомолки, активистки и просто соблазнительной женщины. На свет появилась будущая попадья.
Как искренне верила она в коммунистические идеалы, также искренне с православным задором уверовала и во Христа. Чёткое соблюдение ритуала, подавление страстей, посты, чтение религиозной литературы путешествия по святым местам да к чудотворным иконам почти полностью подавили Веркино животное начало. Но вместе с этим стала гаснуть в ней жизнь. Вера побледнела, мысли стали простыми и вялыми, пища плохо усваивалась, не было сил выстоять службу, и ей ставили стульчик. Поторопилась Вера на своём духовном пути и не заметила, как увязла в приграничье на ничейной полосе – где энергия страстей мирских уже не живёт, а энергия Любви ещё не живёт.
Однажды в храм с непокрытой головой зашли молодые девицы. Вера пошипела на них и вдруг у неё силы прибыли. Организм запомнил данный казус и с тех пор, появился у Веры раздвоенный язычок защитницы веры. Потихоньку фанатея стала она реанимировать своё животное начало, но о полном восстановлении не могло быть и речи, сама тема православная далеко не отпускала.
Вера повенчалась с Костей, но попадьёй ей стать было не суждено. Костино жизнелюбие не пустило его в священники. Так и жили они, Вера в пограничной полосе со слегка вывихнутыми мозгами, а он у границы духовного преображения.
По посту Костя ел креветок, Верка ругалась, а он ссылаясь на житие пустынников возражал ей - называя их акридами. Костиному жизнелюбию всегда не хватало калорий.
В духовной практике Вера стремилась быть святее Папы Римского и главы РПЦ вместе взятых, и Костю, за бороду тащила в Царствие Небесное. А он глядя в тарелку с пустыми макаронами и кислой капустой ворчал: - Верка у меня уже меж лопаток чешется – крылья растут, и над головой сияние появилось, не вознестись бы преждевременно. Лукавил Костя, поскольку в тихую от Веры частенько посещал местные рестораны, и любил под мясо с водочкой посидеть с друзьями, терзая потёртую, засаленную гитару.
Когда Веркино животное начало вновь пыталось задремать, лишив её сил, она будила его ревностью. Вере начинало казаться, что Костя ей изменяет на их супружеском ложе, в её отсутствие. Она собирала постельное бельё и носила его с собой в рюкзачке, что-то шипя себе под нос, в тёмной длинной юбке с платочком на голове. Странно устроен человек – в своём стремлении к идеалу гаснет, а в состоянии стресса и страстности натуры легко получает глюкозу или плавит жир из накопленных запасов. Человек может страдать от дефицита энергии, при этом избыток накопленных питательных веществ портит его фигуру и создаёт дополнительную нагрузку на сердце, суставы. Программа накапливать и отдавать только в крайнем случае способствует выживанию человека в суровых условиях древнего мира. Так уж получилось, мы вышли из пещеры, но пещера ещё не вышла из нас. Современный человек переходное существо, между тем кем он был, и тем к кем он будет. ..........Допишу позже.
(обещает автор))
Про девушку Веру.
Вера - искренний человек, верящий в идеалы коммунизма. Закончила Институт Иностранных Языков и ВПШ - Высшая Профсоюзная Школа – школа будущих партийных функционеров и работников культуры. И была готова нести свет, коммунистического мировозрения, угнетённым народам нашей планеты.
Но угораздило её познакомиться с Костей, человеком верчёной судьбы и религиозного сознания. В Костю нельзя было не влюбиться, от него исходило нечто из смеси интеллекта, уверенности, юмора и ощущения внутренней правды. Костя убежденный христианин, стремился привести Веру к вере. И хоть их отношения зашли достаточно далеко, идеологически они оставались сильно разобщенными.
Желание Веры уверовать упиралось в рабьи идеи о Боге. А уж слова молитвы «рабу твоему» или «раба твоего», ни как не вязались с мироощущением советского человека.
Константин говорил о бессмертии, вечной жизни во Христе. А Верка парировала.
-Готов ли ты дать денег взаймы Лёше, тоже верующему христианину, с условием, что он отдаст их тебе в загробной жизни.
-Нет - ничуть не смутившись, отвечал Костя. В Царствии Небесном деньги не нужны. Они нам только на грешной Земле надобны.
-Так значит, нет деньгам, тогда ты принимаешь и веришь в идеалы коммунизма, но только в Царствии Небесном?
-Ну дура Верка – злился Костя. Это твои коммунисты у христиан идеалы стырили.
Вера:-Ну скажи как можно смотреть телевизор, читать газеты, узнавая о новых достижениях советских учёных и одновременно верить в Бога – одним и тем же мозгом. Новому Завету скоро две тысячи лет исполнится, а Ветхий вообще для ветхого человека. Посвежей идеи, к мозгу не прилипают? Почитай лучше классиков марксизма – ленинизма.
-Все твои классики Верка упыри. Залили кровью Россию, порушили вековые традиции. Ничего придет время возродятся храмы на земле Русской, а Патриарх Всея Руси будет проповеди да пасхальные богослужения по телевизору вести.
И действительно не зря говорят, что Господь вездесущ. Так, что любая дорога ведёт к Богу – даже практика марксизма – ленинизма. Случились девяностые, рухнул Советский Союз. По телевизору выступил Патриах. Церковь получила широкие привилегии вплоть до беспошленной торговли алкоголем и табаком. Начала строить новые храмы и осуществлять рейдерские захваты исторических зданий под предлогом их культового назначения.
Веркин же мир рухнул. Её душевная организация и сила её искренности не могла быть без стремления к идеалам, без веры. Вера без веры погибала. Вера хоть она не верила в Бога, Костю она боготворила. Костя стал её идеалом. А за ним она готова была последовать куда угодно и разделить с ним одно мировозрение. Костя к тому времени собирался податься в священнослужители, и ему требовалось жениться, вот он и повёз Веру на промывание мозгов травмированных советской действительностью к своему духовнику. Духовник калач тёртый успокоил Костю: «Всё перемелется – мука будет». И перемолол Верку в труху. Не было больше спортсменки, комсомолки, активистки и просто соблазнительной женщины. На свет появилась будущая попадья.
Как искренне верила она в коммунистические идеалы, также искренне с православным задором уверовала и во Христа. Чёткое соблюдение ритуала, подавление страстей, посты, чтение религиозной литературы путешествия по святым местам да к чудотворным иконам почти полностью подавили Веркино животное начало. Но вместе с этим стала гаснуть в ней жизнь. Вера побледнела, мысли стали простыми и вялыми, пища плохо усваивалась, не было сил выстоять службу, и ей ставили стульчик. Поторопилась Вера на своём духовном пути и не заметила, как увязла в приграничье на ничейной полосе – где энергия страстей мирских уже не живёт, а энергия Любви ещё не живёт.
Однажды в храм с непокрытой головой зашли молодые девицы. Вера пошипела на них и вдруг у неё силы прибыли. Организм запомнил данный казус и с тех пор, появился у Веры раздвоенный язычок защитницы веры. Потихоньку фанатея стала она реанимировать своё животное начало, но о полном восстановлении не могло быть и речи, сама тема православная далеко не отпускала.
Вера повенчалась с Костей, но попадьёй ей стать было не суждено. Костино жизнелюбие не пустило его в священники. Так и жили они, Вера в пограничной полосе со слегка вывихнутыми мозгами, а он у границы духовного преображения.
По посту Костя ел креветок, Верка ругалась, а он ссылаясь на житие пустынников возражал ей - называя их акридами. Костиному жизнелюбию всегда не хватало калорий.
В духовной практике Вера стремилась быть святее Папы Римского и главы РПЦ вместе взятых, и Костю, за бороду тащила в Царствие Небесное. А он глядя в тарелку с пустыми макаронами и кислой капустой ворчал: - Верка у меня уже меж лопаток чешется – крылья растут, и над головой сияние появилось, не вознестись бы преждевременно. Лукавил Костя, поскольку в тихую от Веры частенько посещал местные рестораны, и любил под мясо с водочкой посидеть с друзьями, терзая потёртую, засаленную гитару.
Когда Веркино животное начало вновь пыталось задремать, лишив её сил, она будила его ревностью. Вере начинало казаться, что Костя ей изменяет на их супружеском ложе, в её отсутствие. Она собирала постельное бельё и носила его с собой в рюкзачке, что-то шипя себе под нос, в тёмной длинной юбке с платочком на голове. Странно устроен человек – в своём стремлении к идеалу гаснет, а в состоянии стресса и страстности натуры легко получает глюкозу или плавит жир из накопленных запасов. Человек может страдать от дефицита энергии, при этом избыток накопленных питательных веществ портит его фигуру и создаёт дополнительную нагрузку на сердце, суставы. Программа накапливать и отдавать только в крайнем случае способствует выживанию человека в суровых условиях древнего мира. Так уж получилось, мы вышли из пещеры, но пещера ещё не вышла из нас. Современный человек переходное существо, между тем кем он был, и тем к кем он будет. ..........Допишу позже.
(обещает автор))