- Вчера в подвале одного из московских управлений ФСКН были обнаружены трупы двух оперативников. Официальная версия смерти еще не озвучена, а версию передозировки наркотиков в ФСКН и СКП РФ категорически отвергают. На ваш взгляд, эта версия имеет право на жизнь?
- Ничего удивительного в этой версии нет. Я занимаюсь связью правоохранительных органов с наркотиками уже более десяти лет, и таких случаев было очень много. И это не секрет. Умирают от передозировки прямо на рабочем месте, и по одному, и по двое. Места не хватит перечислять все случаи, нами зафиксированные. Начальник РУВД одного из районов Екатеринбурга рассказывал мне, что офицеры уже из школ милиции приходят наркоманами. Таких очень сложно переделать. Не хочу чересчур уж очернять сотрудников ФСКН, просто нужно понимать, что это ведомство ничем не отличается от страны в целом.
- Версия о сердечном приступе выглядит довольно странной. Оба оперативника были довольно молоды. Одному было 27 лет, а второму – Хрусталеву – 33, он работал в ФСКН около года…
- В такие версии никто не верит. Ну а версия про пищевое отравление выглядит довольно комично. Могу сказать только, что от передозировки чаще всего умирают в первый год употребления. И оперативники московского Наркоконтроля в эту статистику также попадают. В ведомстве слишком много наркотиков хранится, все количество не поддается никакому учету.
- Какой должна быть реакция руководства ФСКН, на ваш взгляд?
- Очень важно вынести сор из избы. И следить за чистотой своих рядов. Ситуация меняется, я как никто другой это ощущаю. Взять Екатеринбург, десять лет назад ОБНОНы [отделы милиции по борьбе с незаконным оборотом наркотиков] всех районов были тотально пронизаны круговой порукой, а сейчас, надо отдать должное руководству ФСКН, они выпинывают всех попавшихся на наркоте сотрудников безжалостно. Конечно, они стараются не доводить это до огласки, обходятся без судебных разбирательств, когда дела серьезные. Польза не от громких скандалов с разоблачением. Польза в том, чтобы у борцов с наркоторговлей были не затуманенные мозги. Чтоб им оружие можно было доверить.
- У вас же был серьезный опыт противостояния с антинаркотическим ведомством?
- Был – лет десять назад. В Чкаловском РУВД Екатеринбурга ОБНОНом руководил Назир Салимов. Его всем ставили в пример. Очень уж у него были высокие показатели поимки наркокурьеров и вообще очень высокая раскрываемость. Мы выяснили тогда, что Салимов создал себе в районе агентурную сеть из 30 наркоманов, которым за инсайд выдавал качественный героин. Со стороны казалось, что он без конца трясет знаменитый цыганский поселок, а на деле выяснилось, что он фактически держал всю наркоторговлю в районе. Он сидит сейчас, ему больше 10 лет дали.
-А конкретно, случаи злоупотребления наркотиками у сотрудников ФСКН выявляли?
- А что их выявлять? Сколько угодно. От передозировки умирали и простые оперативники, и старшие следователи прокуратуры, начальники отделов, и мужчины и женщины, у которых оставались дети.
- А как обстоит дело с чистотой рядов в других городах? Какая, по вашим данным, ситуация в московском ФСКН.
- Я довольно долго жил и работал здесь. Москва – самый коррупционный город страны. И в местном ФСКН ситуация сложная. Но, насколько я знаю, в Наркоконтроле сильная служба собственной безопасности. Выявить все факты зависимости сотрудников от наркотиков они могут запросто. Если бы захотели. Честь мундира не в том, чтобы правда не пролезла наружу, она – в том, чтобы не было этого впредь. Так или иначе: два молодых оперативника умерли на своем рабочем месте при очень странных обстоятельствах. "
"...и эти люди запрещают мне ковыряться в носу...." (с)
