Андрей Бильжо
Модератор: Администраторы Объявлений
Андрей Бильжо
Сегодня день рождения у, не побоюсь этого слова, величайшего психиатра, Доктора с большой буквы, и просто замечательного человека Андрея Бильжо! Поздравляю! Если б не моя любовь к родине я б с вами седня выпил. Будьте ура!
Re: Андрей Бильжо
Ох уж эти псевдонимы…
...Я заметил, что все поклонники Гиркина обижаются за него: мол, почему его называют не Стрелковым.
Журналист Максим Шевченко даже как-то во время дискуссии с другими журналистами сравнил Стрелкова с Максимом Горьким. Мол, вы же не называете Горького Пешковым. Почему же вы Стрелкова называете Гиркиным?
Псевдонимы все-таки чаще берут творческие работни. Так и называется – творческий псевдоним. Поэты, артисты разных жанров. Чаще всего циркачи.
Оппоненты довольно часто приводят в пример моего друга поэта Игоря Иртеньева. Мол, он же поменял в свое время свою фамилию Рабинович.
Да и не только он. Так сделал и Григорий Горин. Аркадий Арканов. Аркадий Инин. И многие, многие другие.
Хотелось броскости, необычности, чтобы фамилия запоминалась. Ну и наверняка хотелось скрыть в то советское время свои еврейские корни.
Цель проста – чтоб печатали. Чтобы не писать в стол. Вполне естественная и понятная мысль. Приспособиться к предложенным обстоятельствам.
Кстати. Был поэт Рабинович. Который печатался в нашем с Игорем журнале «Магазин Жванецкого». Его настоящая фамилия была Пушкин. Но это уже в 90-е годы.
А у блестящего шоумена и острослова Романа Трахтенберга была фамилия Горбунов.
Это к вопросу о латентном антисемитизме, на который намекает автор текста Ольшанский.
Псевдонимы брали еще проститутки - например, Мими, Коко, Пипи, Ляля и т.д., чтобы скрыть свое настоящее имя, т.к. они понимали, что занимаются не очень приличным делом.
Вот военачальники и военные вообще псевдонимов не брали, как правило.
Приведенный Ольшанским пример Бронштейна-Троцкого, за что я и оказался неучем, некорректен. Впрочем, это типичное передергивание для подобных Дм. Ольшанскому. Заметьте, никаких эпитетов.
Троцкий был прежде всего революционером. А вот у них, революционеров, псевдонимы были в большой моде. В целях конспирации, прежде всего, да и артистизма им хотелось.
Далеко ходить не надо. Тот же житель Мавзолея Ульянов-Ленин.
Ольшанский мог бы привести другой пример – генералиссимуса Сталина-Джугашвили. Но и Сталин – это псевдоним скорее революционера, чем генералиссимуса и руководителя страны.
Эти псевдонимы вписаны не только в документы их носителей, но и в историю.
А Гиркин пока Гиркин, и для меня Гиркиным останется. Как хочу – так и называю.
Инфантилом, с детства не наигравшимся в войну, патологически ее любящим. И псевдоним, или прозвище, у него тоже военное. Это же он себе выбрал – Стрелков. Так дети себе придумывают прозвища, играя в футбол: «чур, я буду Пеле», «а я Месси», «а я Аршавиным».
А Гиркин - он Гиркин и есть. Для меня, во всяком случае.
Будьте здоровы, и держите себя в руках.
И картинки вам, как обычно.
http://echo.msk.ru/blog/bilzho/1379850- ... recommends
...Я заметил, что все поклонники Гиркина обижаются за него: мол, почему его называют не Стрелковым.
Журналист Максим Шевченко даже как-то во время дискуссии с другими журналистами сравнил Стрелкова с Максимом Горьким. Мол, вы же не называете Горького Пешковым. Почему же вы Стрелкова называете Гиркиным?
Псевдонимы все-таки чаще берут творческие работни. Так и называется – творческий псевдоним. Поэты, артисты разных жанров. Чаще всего циркачи.
Оппоненты довольно часто приводят в пример моего друга поэта Игоря Иртеньева. Мол, он же поменял в свое время свою фамилию Рабинович.
Да и не только он. Так сделал и Григорий Горин. Аркадий Арканов. Аркадий Инин. И многие, многие другие.
Хотелось броскости, необычности, чтобы фамилия запоминалась. Ну и наверняка хотелось скрыть в то советское время свои еврейские корни.
Цель проста – чтоб печатали. Чтобы не писать в стол. Вполне естественная и понятная мысль. Приспособиться к предложенным обстоятельствам.
Кстати. Был поэт Рабинович. Который печатался в нашем с Игорем журнале «Магазин Жванецкого». Его настоящая фамилия была Пушкин. Но это уже в 90-е годы.
А у блестящего шоумена и острослова Романа Трахтенберга была фамилия Горбунов.
Это к вопросу о латентном антисемитизме, на который намекает автор текста Ольшанский.
Псевдонимы брали еще проститутки - например, Мими, Коко, Пипи, Ляля и т.д., чтобы скрыть свое настоящее имя, т.к. они понимали, что занимаются не очень приличным делом.
Вот военачальники и военные вообще псевдонимов не брали, как правило.
Приведенный Ольшанским пример Бронштейна-Троцкого, за что я и оказался неучем, некорректен. Впрочем, это типичное передергивание для подобных Дм. Ольшанскому. Заметьте, никаких эпитетов.
Троцкий был прежде всего революционером. А вот у них, революционеров, псевдонимы были в большой моде. В целях конспирации, прежде всего, да и артистизма им хотелось.
Далеко ходить не надо. Тот же житель Мавзолея Ульянов-Ленин.
Ольшанский мог бы привести другой пример – генералиссимуса Сталина-Джугашвили. Но и Сталин – это псевдоним скорее революционера, чем генералиссимуса и руководителя страны.
Эти псевдонимы вписаны не только в документы их носителей, но и в историю.
А Гиркин пока Гиркин, и для меня Гиркиным останется. Как хочу – так и называю.
Инфантилом, с детства не наигравшимся в войну, патологически ее любящим. И псевдоним, или прозвище, у него тоже военное. Это же он себе выбрал – Стрелков. Так дети себе придумывают прозвища, играя в футбол: «чур, я буду Пеле», «а я Месси», «а я Аршавиным».
А Гиркин - он Гиркин и есть. Для меня, во всяком случае.
Будьте здоровы, и держите себя в руках.
И картинки вам, как обычно.
http://echo.msk.ru/blog/bilzho/1379850- ... recommends
Re: Андрей Бильжо
Все равно не могу понять
Уж коли дивизии внутренних войск МВД вернули звание имени Ф.Э. Дзержскиного, а на Лубянской площади постоял чуть-чуть маленький Феликс – не знаю, из какого он был материала, но думаю, что не железный – то чувствую я, вернут памятник Вучетича. Неплохой, кстати, был памятник – как скульптура. Вернут его на место. Соавтору красного террора и стороннику жестких репрессий.
И взойдет на пьедестал своей железной поступью как олицетворение вертикали власти Феликс Эдмундович.
Только вот я не пойму: как можно критиковать Майдан и рассуждать о легитимности власти на Украине - и одновременно восторгаться революцией 1917 года и гражданской войной? Как это укладывается в одной голове моих сограждан? Как можно клеймить позором Бандеру, держа в руках портрет Иосифа Сталина? Как? Неужели это и правда можно совместить?
Я недавно вернулся из города Самары. Чудесного города.
Я никак не мог понять, почему улицы в старом городе носят имена тех, кто залил этот город кровью?
В городе жили купцы – они были меценатами, благотворителями. Всех – под корень, кто не успел эмигрировать.
И ведь это если не в каждом, то в очень многих городах России.
Иверских сестер - монашек Иверского монастыря, который находится буквально через дорогу от завода, производящего Жигулевское пиво - уже после революции собрали вновь. Якобы решили восстановить монастырь. Посадили женщин разных возрастов на баржу и утопили в матушке-реке Волге.
И с этим можно жить? И говорить о вере? И клеймить позором якобы фашистов на Украине? И якобы защищать русский язык? И русских? И мечтать о возвращении в СССР?
Лучших поэтов и писателей, философов, представителей интеллигенции, которые действительно знали блестяще русский язык – действительно просто уничтожил Сталин.
Вместе со своим соратником Феликсом Эдмундовичем Дзержинским.
Что в голове у вас? Ячейки, как в камере хранения? Которые не соединяются между собой? Или параллельные плоскости? Которые тоже не пересекаются?
Что у вас в голове – у тех, кто знает и врет, и у тех, кто этому верит?
Ну ладно, я и мои ровесники, но тем, кому по 25 и 30… Это уж совсем непонятно.
Как популярный писатель может писать толстую книгу про Соловецкий лагерь особого назначения - про СЛОН - и при этом в других своих статьях и эссе восторгаться Сталиным, забыв как бы о его репрессиях?
На Соловках я бывал довольно часто – может быть, больше, чем популярный писатель. И водил экскурсии по Соловкам, еще во времена СССР. Когда-то о Соловецком лагере особого назначения нельзя было не то что говорить – заикнуться. Приехавши туда туристами дети тех, кто там погиб, спрашивали меня, где находятся места массовых захоронений.
Мне не надо рассказывать про фашистов и бандеровцев. Мне, одного деда которого расстреляли в лубянском подвале, после чудовищных пыток. Следователь, к которому уже во время перестройки ходила моя мама, сказал, что вам лучше не видеть этих фотографий.
А второго моего деда расстреляли в Норильском лагере. Норильлаге. Щуплого русского интеллигента в пенсне. Прожившего там до расстрела 7 лет. Без права переписки. И не знавшего ничего про своих троих детей и свою жену. И про своего сына – моего отца, который в это время на Т-34 защищал родину – всю войну, через Сталинградскую битву.
Когда баржа приходила в Норильск, с зэками, которые сидели в трюме, то им на голову, голодным, выливали баланду, и они подставляли ладони, чтобы хотя бы что-то съесть. А на пристани, куда прибывала баржа, они стояли на коленях, а из рупора лилась песня: «Широка страна моя родная»…
А чего? Весело! Креативно. Обхохочешься.
И ведь все свои. Все советские. Как бы сегодня сказали – ничего личного. Никаких межнациональных разборок.
Да, воистину в чужом глазу видна соломинка, а в своем не видно бревна. Со сталинского лесоповала.
Посему, господа, которые учат других любить родину, кого-то называют предателями родины, предателями Отчизны, как я недавно прочел в фейсбуке. Не пойти ли вам в..? Или на …? Выбирайте любой вариант: хотите украинский, хотите русский.
И тем не менее: будьте здоровы. И держите себя в руках.
И картинки вам, как обычно, на злобу дня.