#658
Сообщение
Furious » 02 сен 2011, 14:59
Еще ужастик. Случай совершенно реальный. Без всяких =Автоцензор: Правила форума 2.1. Применение нецензурных слов и выражений на любом языке к участникам любого обсуждения и обсуждаемым темам, угрозы и оскорбления других пользователей.=. Случившийся 12 октября 2008 года на севере Иркутской обл.
То, что схватки не избежать, Александр понял сразу. Уж кто-кто, а он с этими лохматыми друзьями уже встречался и знал, чего от них можно ожидать. Но раньше те всё больше наведывались по ночам, скорее из любопытства, а не из желания чем-либо поживиться. Собаки всегда были начеку и их неистовый лай то в начале ночи, то в её середине, а то и в конце, уже ни раз, с тех пор как деревня приказала долго жить, поднимал их с Валентиной с постели. Принуждая срочно зажечь керосиновую лампу, поскольку про электричество здесь они давно забыли, быстро одеться, схватить в руки заряженную двустволку, и с фонарём выскочить на крыльцо. Остервенело рвущаяся как зверь на цепи крупная рыжая сука Джина, своим яростным рёвом всегда показывала, с какой стороны незваный гость заявился. Одного либо двух выстрелов, озарявших вспышками и грохотом округу, как правило, всегда хватало, чтобы косматый гость ретировался. Лишь лет пять назад один из них вдруг решил почему-то не убегать, и его пришлось завалить прямо у ограды, которую он намеривался преодолеть.
Громкий и испуганный крик Валентины: <Са-аша-а! Ме-едве-едь!>, застал его в катухé, где он, подсвечивая себе налобным фонарём, надетым сверху на вязанную шапку, вычищал навоз. День к тому времени начал угасать, потихоньку подбираясь к сумеркам. Моросящий дождь не прекращался, и в стайке, с единственным небольшим окошком было почти темно.
Сразу же за криком жены бешено взревели собаки. Выскочив из дверей с лопатой в руках, Александр бросил взгляд во двор и остолбенел от увиденного. В его сторону, от крыльца, сломя голову летела жена, а за калиткой, встав на дыбы, на одних задних лапах к их двору бежал огромный медведь.
<Ого-го!!! Какой здоровый! > - сразу пронеслось в голове мужика, и он на секунду остолбенел. Испуг, конечно, был! Как без него? Только мгновенный, после которого, мозг принялся решать главную задачу: <Что предпринять!?>
<Домой к ружью! Но путь отрезан!> - медведю до крыльца один прыжок - калитка не помеха, а Александру бежать, да бежать.
<Валюха успеет!> - пока он за неё не боялся, - <А вот телёнок:!>
Тот спокойно пасся в нескольких метрах от него, не обращая внимания ни на крик хозяйки, ни на злобный лай собак. Отставив в сторону лопату, Александр открыл калитку перед носом жены и, дождавшись, пока та окажется за его спиной, быстро вынырнул во двор и бросился к Сёмке. Ухватил того за тело, и, стараясь не терять из поля зрения медведя, попытался тащить телёнка туда, где сейчас была Валентина, а в стайке, привязанная цепью за шею, стояла уже подоенная корова Марта. Но Сёмка не давался! Пытаясь всё-таки спасти бычка, хозяин оббежал его с другой стороны, потеряв из виду медведя, и принялся толкать его руками, но сапоги скользили на мокрой траве, а бычок стоял, раздвинув ноги, показывая свой норов.
То, что за спиной что-то произошло, Александр понял мгновенно, когда вдруг услышал, как яростный лай Джины в один миг оборвался, та отчаянно завизжала и принялась отрывисто скулить. Вместе с ней <Са-а-ша-а! Сюда-а!!!> закричала Валентина. Бросив лишь мимолётный взгляд в сторону ворот, и увидев медведя уже во дворе, исступленно треплющего в своей пасти Джину, да так, что гремела цепь, за которую та была привязана, мужик, бросив телёнка, рванул к жене.
Как медведь попал во двор они проглядели оба - то ли он прошел через калитку, то ли дёрнул за ближнюю к калитке воротину и та раскрылась. Но то, что он сумел поймать Джину в какие-то секунды, то это было точно.
Стоя за хлипким штакетником калитки и забора, над которыми ещё не меньше чем на метр, Александр с сыновьями когда-то щелясто набил пяток нешироких досок, дабы куры не смогли покинуть хоздвор, он всё соображал, как им с Валентиной поступить. О том, чтобы выскочить и бежать к дому, не было и речи - как косолапый умеет ловить добычу, он им уже на Джинке показал. Спрятаться рядом с коровой в катухé, означало обречь себя на неопределённость. Если зверь туда ворвётся, то справится с ним будет невозможно. Крыша стайки, куда в принципе можно было залезть, тоже могла их не спасти. А удирать от медведя бессмысленно - иногда этого не может сделать даже олень!
<Делать нечего - придётся драться!> - сделал окончательный для себя вывод человек. Это решение сразу успокоило его и настроило на удачу. Не хватало единственного - оружия. Лопата для боя была не годна, но он вспомнил, что вот тут - за углом, стоят у него два лома.
<Против лома нет приёма!> - эта расхожая шутка даже на миг развеселила его, когда он прикидывал, какой же ему взять. Тонкий шестигранный показался легким, и он остановился на круглом тяжелом.
Скоро Александр снова стоял на высоком в четверть метра приступке за забором спиной к стене стайки и глядел на то, что творилось во дворе. Дурак Сёмка, так и не догадываясь, что его сейчас будут убивать, всё щипал траву на том же месте, где его недавно хозяин бросил, совсем не обращая внимания на то, что в округе происходило. Медведь, распахнув вторую воротину, всё трепал Джину, а та ещё время от времени еле-еле визжала, но на зверя приступом, через грядки огорода начал наступать живущий без привези кобель Тузик. Он, хрипло лая, всё подбирался к медведю, намериваясь тяпнуть того за зад. Где-то здесь же - по двору, ещё до начала баталии, носилась маленькая собачонка Моська, но с приходом незваного гостя, с трусливым и обиженным лаем, бросилась она в дыру под веранду и испарилась там, как будто её небывало.
Тузику хватануть непрошенного гостя удалось! Тот сразу бросил Джину и ринулся за обидчиком, начавшим удирать прямо по грядкам мимо гаража к забору за сарай. Сделав всего пару небольших прыжков на четырех, зверь вновь вскинулся на дыбы и снова побежал на задних лапах, не забывая балансировать передними!
Нет! Это был не цирк! Столь динамичного поведения нашим зрителям видеть не приходилось! Медведь бежал не семеня, как дрессированный артист, а мчался заправским атлетом, размахивая лапами. Его голова беспрестанно крутилась, то вправо, то влево, фиксируя взглядом всё, что попадалось ему на пути! Хозяевам даже казалось, что их двор этому гостю знаком, и он на ходу проверяет, на месте ли всё лежит!
Тузик вылетел с другой стороны сарая и без оглядки пронёсся мимо бычка, который, наконец, насторожился и глянул туда, откуда появилась собака. Выбежавший вслед за собакой медведь, всё на тех же двоих, а не на более привычных четырёх, заметив перед собой телёнка, громко рыкнул и прыгнул на него. Заторможенный до этого Сёмка, вдруг упредил прыжок, сорвавшись с места в карьер, и кинулся наутёк прямо в распахнутые ворота.
Тут не выдержали нервы у Валентины.
- Са-аша! - закричала она прямо в ухо мужу, - Бежи-им! Бежи-им в деревню!!!
- Нет! - жестко и коротко ответил тот.
И это твёрдое мужнее <НЕТ>, такое простое и уверенное, заставило не только подчиниться, а даже поверить, что всё обойдется.
Лохматый гость крик, конечно, услышал! Приземлившись после прыжка на четыре, он тут же резко развернулся, вновь встал на две, бросил быстрые взгляды вокруг себя и без опаски подошел к забору. Оказавшись всего в метре от наблюдающего за ним человека, который тотчас уловил омерзительный запах зверя.
Александр стоял, не шелохнувшись, крепко сжимая обеими руками чуть приподнятый над левым плечом лом и сердце его вдруг зашлось, сдобренное приличной порцией адреналина. Он понял, что момент истины настал! Холодный пот излился по всему телу, принудив вспотеть ладони, от чего его оружие готово был выскользнуть из рук и мысль, что это может произойти, вмиг успокоила человека.
Других мыслей у него не было! И быть не могло! На всём свете было их только двое! Был он и куда более сильный враг, которого следовало победить! Или под ним достойно умереть!
Человек должен был ударить! Непременно ударить первым! Тогда у него был шанс выжить и защитить жену, а больше шансов не имелось!
Но бить надо было только наверняка!
Гораздо выше головы Александра, который сам стоял не на земле, в щели между поперечными досками, вдруг показался огромный чёрный кожаный кончик носа, ноздри у которого шевелись. Зверь с шумом втянул в себя воздух, оглушительно рявкнул и махнул левой лапой в районе своего живота так, что весь штакетник забора, то ломаясь, как спички, а то просто отлетая в сторону, образовал правее человека здоровенную дыру. Этого медведю показалось мало, и он там же махнул ещё правой! Весь штакетник отлетел окончательно, заодно прихватив с собой и толстый диагональный брусок.
Понимая, что зверь проход для себя сотворил, Александр сжал в напряжении зубы, чуть развернулся, притиснувшись к калитке, и вскинул лом над собой.
По огромной голове, появившейся в проёме, промахнуться было нельзя! Удар со всей силы, что имелась у бьющего, пришелся по черепу перед ушами, но зверь от него выстоял, лишь начав крутить головой. А мужику ничего не оставалось, как раз за разом, словно выполняя привычную крестьянскую работу, вскидывать лом над собой и что было силы бить плашмя по здоровенному черепу, по длинно вытянутой морде и по чёрной кожанке носа. Наконец медведь рухнул! Рухнул ничком, раскинув в разные стороны лапы! Рухнул так, что голова его упала рядом с настилом, на котором Александр стоял, и наносить удары по ней стало невозможно. Поверженного врага надо было добить, добить обязательно и человек, открыв калитку, выскочил во двор. Туша лежала пред ним, но ударить по голове он здесь тоже не мог. Мешали доски над забором и оставшийся после разрушения на своём месте верхний брус, к которому когда-то прибивался штакетник. Понимая, что останавливаться ему нельзя, мужик принялся наносить удары по всему, что видел - по шее, хребту, по бокам.
Радость! Радость у человека была! Пока ещё не полная. Он уже готов был крикнуть жене и бежать с ней в дом, но медведь пошевелился. Сначала немного, лишь подтянув под себя лапы, а потом :.
Как зверь вскочил, Александр даже не понял! Удар правой, исподнизу, был таким, что лом покинул его руки словно пушинка, а человек отлетел метра на три, стукнувшись головой о стенку стайки, потеряв при этом шапку. Он вскочил сразу, глядя на место, где приземлилось его оружие, с полным пониманием того, что голыми руками ничего сделать не сможет. Лом лежал недалеко - метрах в двух, но медведь его подобрать не дал! Возникнув перед человеком в единое мгновение, как стена, заслонившая собой не только угасающий день, но и весь белый свет! Огромный, страшный и зловонный!
И они сцепились, как два борца! Как пигмей с великаном!
Александр поймал медведя над собой руками за грудки, не давая ему приблизится вплотную, а тот, положил свои мягкие лапы противнику на плечи и всей своей массой придавил его спиной к стене катухá. Начав при этом ловить человека за голову!
Клыки! Большие желтые клыки и зубы в красной пасти, обрамленной трясущимися чёрными брылями, всё клацали, промахиваясь, то возле одного, то возле другого уха. Александр крутил головой, уклоняясь от этих клыков, как мог! Брызги крови из разбитого носа медведя и слюни, слетающие с вытянутых губ, залили всё его лицо! Сколько это тянулось, сказать не может никто, но Валентине показалось, что целую вечность.
Долго это продолжаться не могло и тогда медведь, поняв, что он человека за голову поймать не в состоянии, схватил его за левое плечо и начал трясти так, как совсем недавно тряс собаку.
Боль! Страшная боль пронзила всё тело Александра, и он закричал, призывая на помощь жену:
- Валю-юха-а! Бе-ей! Бе-ей его по носу-у!
А та, с самого начала схватки пребывающая в шоке от того, что видела, с замиравшим от страха сердцем и ужасом, охватившим всё её сознание, не способная до этого момента оторваться от угла стайки, возле которого стояла, вдруг подхватилась, вынырнула из калитки, отыскала обломок толстого бруска, что до этого отломил медведь и, подняв его над головой, смело бросилась на выручку мужа.
Зверь ей ударить себя не дал! Лишь уловив краем глаза её появление, он выпустил из пасти мужнее плечо и вновь исподнизу и назад, теперь уже открытой лапой, врезал женщине в пах.
Её спасли лишь джинсы, в которых она была! Другую одежду, он бы наверняка когтями пробил!
Удар отбросил Валентину метров на пять. Упав на грядки, она начала ловить ртом воздух и на время потеряла сознание.
Потерял себя и Александр. Как он падал под медведем, запомнить не удалось, но очнулся от того, что зверь волочил его рывками по земле, ухватив клыками за голень левой ноги. Другая нога неловко подвернулась, безжизненная голова и руки от тех рывков болтались, цепляясь за неровности, вся одежда снизу задралась, сползла к шее, оголив спину с животом и это ощущение холода, капающего сверху дождя, грязи и такой близкой сырой земли привели человека в чувство. Не подавая вида, что очнулся, он осторожно подтянул правую ногу к животу и дождался того момента, когда зверь его отпустил, намериваясь передохнуть. Удар каблуком сапога в кожанку носа был нанесён с такой силой, что медведь ухнул и повалился боком в грязь. Не теряя больше ни секунды, Александр перевернулся, быстро встал на карачки, намериваясь сорваться и бежать к ружью, но, не успел даже вскочить, как был сбит звериной лапой.
Вновь оказавшись на спине, он начал крутиться как змея, стараясь не поддаться медведю. Он пинал его ногами, бросал ему в морду комья земли, что попадались под руку, матерился и рычал не хуже самого медведя, но силы были не равны. Зверь подмял его под себя, сумев задними ногами вдавить в пухлую землю недавно выкопанного огорода его ноги и остаться стоять на них. То же самое ему скоро удалось сделать с руками.
Распятый как Христос, весь вымазанный в грязи, имеющий возможность только вращать головой, Александр вновь, как и у стайки, не давался медведю. Вновь, то у одного, то у другого уха щёлкали клыки, вновь из носа зверя обильно текла кровь, заливая лицо и заставляя попробовать её на вкус. Вновь с нижней губы слетала слюна:
Но всё же зверь сумел голову поймать! Нижний клык подцепил левую глазницу, а верхний, сдавил затылок! Сразу особой боли Александр не испытал, но мысль о том, что жизнь подошла к концу, у него мелькнула. Череп затрещал! Трещал как сухая яичная скорлупа, готовый вот-вот развалиться! Человек чуял, как у него шевелится мозг! Глазное яблоко, зажатое клыком, готово было от напряжения лопнуть и кровь, теперь уже кровь Александра густо потекла по его щеке.
А медведь всё сжимал свою пасть! Сжимал, но раскусить голову не мог! Верхний клык начал с хрустом скользить по черепу, оставляя после себя рваную рану, из которой тоже хлынула кровь.
Когда клык оказался на лбу, человек нашел в себе немного сил и откинул голову к своему правому плечу, вырвав её из пасти зверя!
Других сил больше не было! В голове шумело, сознание терялось и захотелось лишь одного: <Быстрее бы всё это кончилось! И не важно, как!>.
Александр сам закрыл свой последний глаз.
Медведь, осознав, что его добыча сопротивляться перестала, сошел с её конечностей и начал слизывать с жертвы кровь. Его шершавый, как наждак, язык, сперва легонько, лишь мелкими мазками принялся гулять по лицу, но уже скоро он с жадностью протягивал его от шеи до самого лба! Лез в глазницу и лакал оттуда! Потом перебрался на рану головы:
Сознание к человеку стало возвращаться. Ощутив на лице язык зверя, пышущую жаром пасть и прерывистое от возбуждения дыхание, ему вдруг расхотелось так глупо умирать.
Он отыскал в себе силы, вывернулся из-под медведя, схватил его правой рукой за окровавленные ноздри и начал отталкивать от себя! Зверь мотнул головой, и кисть человека оказалась у него в зубах. Вновь дикая боль пронзила теперь уже другую руку. Александр почувствовал, как клыки и зубы зверя принялись пересчитывать кости на его пятерне. Чтобы хоть как-то ослабить боль, он протолкал её глубже и ощутил, как медведь начал грызть его запястье. Надо было что-то предпринять! Надо было! И человек не нашел ничего другого, как сунуть зверю в пасть вторую руку, начав в ней пальцами ловить медвежий язык в страстном желании его оторвать. Давление на правую руку тут же ослабло.
Мужик стоял уже на коленях, а медведь, мотая головой, старался от него освободиться. В этот момент Александр увидел, что лежащая невдалеке от борющихся жена, начала шевелиться, и дико закричал:
- Ва-аля, бей! Бей его гада по носу!!!
Окончательно прейдя в себя от этого крика, но ещё с очумелой головой, Валентина вновь, как и прошлый раз подхватила брусок, с которым упала и вновь бесстрашно бросилась на выручку мужа.
Удар пришелся точно по кожанке! Да такой, что женщина сломала себе первую фалангу на безымянном пальце правой руки! Медведь отскочил от Александра, освободив свою пасть, громко рявкнул, и бросился теперь на Валентину, врезав ей лапой по бедру. Она вновь отлетела на несколько метров, зарывшись лицом в грядку, а зверь с бешенством навалился на неё. Он хватал её зубами за ноги, стремился оторвать кусок мяса от бёдер, исполосовал клыками всю её спину, изорвав в клочья куртку, кусал за локти и уже подбирался к голове. Женщина лежала ничком, убрав под себя руки и, ощущая боль от каждого укуса, думала о том же, о чём совсем недавно думал её муж: <Это конец! Это конец! Быстрее бы всё это кончилось! И не важно, как!>.
Но муж так больше не думал! Он уже встал, дошел до своего лома, поднял его, превозмогая боль, обеими руками у себя над головой, подскочил к наседающему на жену зверю и что было силы, обрушил своё оружие на голову врага.
Медведь рухнул сразу, придавив всей своей массой Валентину. Бить его дальше было нельзя - голова лежала рядом с головой жены, и тогда Александр, бросив лом, оттолкнул ногой медведя и, ухватив руками Валентину, принялся её вытаскивать проговаривая:
-Валя! Валя! Ты как?
- Жива, Саша. Жива, - негромко ответила жена, и толика радости прокатилась по душе бойца.
Но пока всё ещё было не кончено! Медведь вновь поднялся и, больше не бросаясь на людей, чуть пошатываясь, побежал от своих обидчиков в сторону ворот. Увидев такое дело, Александр тут же оставил жену и, схватив в руки лом, бросился за ним. Пока он не собирался его догонять - ему нужно было другое.
Зверь свернул к воротам, а человек, наконец, смог добраться до своего жилища.
В нём было совсем темно. Темно как ночью. Люди даже не заметили, что пока боролись с медведем, день угас. Выдернув из шифоньера ружьё и достав патронташ, Александр подскочил к кухонному столу и дрожащей левой рукой, поскольку искусанная правая больше ему не повиновалась, принялся прощупывать головки патронов. Выбрав три свежих дробовых и две пули неизвестно какого года заряда, мужик сунул в стволы сначала их, но потом передумал и одну пулю заменил на дробь. Защёлкнув замок ружья, он, наконец, ощутил, что стал гораздо сильнее врага.
Готов был уже выбежать во двор, но решил сделать ещё одно дело. Нащупал лежащий на столе радиотелефон, работающий через базу в своей поселковой квартире, и набрал ноль три.
- Скорая! - после первого же гудка отозвалась трубка женским голосом.
- Это с Тетеринска: Килимарь:На нас медведь напал:, - запинаясь, начал говорить он.
- Поняла, - задрожал голос, - Как вы?
- Скорее! Приезжайте скорее! В милицию сообщите!
- Всё поняла, - ни на шутку разволновалась дежурная сестра.
Александр уже положил трубку и взялся за ружьё, но, чуть тормознув, поставил его назад и нажал на лежащем телефоне ещё три кнопки - ноль, два и вызов.
- Милиция. Майор Петров, - отозвалась трубка.
- Это с Тетеринска:, - не успел проговорить Александр, как услышал ответ:
- Мы всё знаем! Выезжаем! Ждите!
- Ждём!
<Оперативно!> - мелькнула мысль.
Патронташ брать не стал, оставив его на столе, а три патрона сунул в рот, зажав их в зубах. Выбравшись на крыльцо, он осмотрелся. Хоть и стемнело порядком, но он и одним глазом разглядел, что Валентины на огороде больше нет, а медведь кого-то порыкивая давит прямо перед ним на улице за калиткой, рядом с распахнутой наружу воротиной. Он мог давить там лишь: Следующее слово человек побоялся произнести не только вслух!
Боль! Душевная боль и непомерная злость навалились на мужика! Проклиная себя за то, что он так долго провозился с ружьём, Александр слетел с крыльца и подскочил к калитке. Зверь учуял его мгновенно и, бросив свою добычу, сразу поднялся перед ним на дыбы! Но человек уже был к этому готов! Приклад упёрт в правое плечо, так как прокушенное левое саднило и исходило кровью, но шейку приклада держала именно эта рука, а её пальцы, уже спустившие предохранитель, были готовы надавить сразу на оба спусковых крючка.
Лишь немного подправив стволы искусанной рукой, наставляя их прямо в грудь зверю, Александр нажал на спуск. Промахнуться было нельзя - до могучей груди от среза стволов был всего метр! Ружьё изрыгнуло огонь, разорвав грохотом тишину, но выстрел был только один - это стрелок понял сразу, ни на секунду не усомнившись, что осечку дал старый пулевой патрон. Это на мгновение ещё сильнее озлобило мужика, но эта злость почти исчезла, лишь он увидел, как медведь после выстрела опускается не на его жену, а на собаку Джину.
Понимая, что зверя он пока не уложил, Александр быстро прижал приклад ружья к правому боку локтём увечной руки и большим пальцем левой надавил рычаг затвора. Ижевка открылась, но не до конца. Человек пытался её переломить! Пытался, взявшись единственной рабочей рукой за стволы, но одной руки не хватало. Тогда он, подставив колено, с силой ударил по нему ружьём и, согнувшись в три погибели, наконец, вытащил гильзу и давший осечку патрон.
Он лихорадочно перезаряжал ружьё, когда увидел, что медведь пошёл, даже побежал, бросив собаку и начав огибать воротину с намерением, заскочить во двор: А один патрон не входил! Никак не входил! Явно раздутый когда-то от сырости. Александр как мог вдавил его и попытался закрыть замок. Но патрон закусило, и ему этого сделать не удалось! А медведь в воротах уже показался! Он вновь мчал на человека и тот решил больше не испытывать судьбу, а ретироваться, скрывшись в своём доме.
Не теряя зверя из виду, мужик влетел на крыльцо, но увидел, что преследователь проскочил мимо.
С ружьём он возился долго! Очень долго, психуя от того, что ничего не может сделать, пока не догадался воспользоваться шомполом, который еле отыскал в темноте.
Снова с патронами в зубах и с ружьём, выставленным стволами вперёд, а прикладом прижатым к животу, готовый нажать на спуск в любую секунду, Александр вышел во двор, когда было совсем темно. Тот встретил его тишиной, шорохом непрекращающегося дождя и чувством полного одиночества. Человек дошел до того места, где до этого оставил жену и, поворачиваясь вокруг себя, прямо через патроны, утробным и хриплым голосом, принялся её звать:
- Ва-аля! Ва-аля!
Дверь сарая скрипнула, открылась и к нему навстречу заскользила тень жены.
Она слышала всё! Слушала и умирала! Страх за мужа и страх за себя принуждал останавливаться сердце!
Слышала, как хлопнула входная дверь в избе, когда Александр убежал. Как медведь, выскочив со двора, тормознул и с рычанием вновь занялся Джиной. Как муж крикнул <Ну, гад! Получай!>, перед тем как раздался выстрел. Как он ругался, не имея возможности перезарядить ружье. Прощалась с жизнью и вновь считала, что это её конец, когда раненый зверь, после того как перемял вёдра, баки и разгромил другую утварь в кладовке под верандой, бросился громить сарай, в котором сидела она, но, к счастью, не нашел в него вход. Слышала, как он с рыком ворвался в стайку к Марте и та, заревев со страху и оборвав цепь, начала метаться по хоздвору, но, к счастью, зверь её не тронул. Как медведь разбил окно в катухé и через него выскочил наружу. Как убежал куда-то за дом.
Им было не до выражения каких либо эмоций. Радость, что они победили и остались в живых, не обволакивала трепетом дýши. Было лишь чувство удовлетворения от того, что Бог или Судьба подкинули им испытание, каковое не смогли бы преодолеть многие, а они его преодолели.
- Пойдём домой, - совсем просто проговорил победитель и, приподняв повыше стволы, разрядил один из патронов в воздух.
Этот выстрел не являлся салютом, а был лишь предупрежденьем незваному гостю, если он ещё жив, что люди сильнее его.
Спасательную экспедицию встречали втроём. Прижавшись друг к другу, прикрывшись от дождя наброшенным на головы и плечи одним на двоих брезентовым плащом, они одиноко стояли в полной мгле на высоком берегу посреди безлюдья рядом со взвозом. К их ногам жалась невесть откуда вдруг возникшая, не перестающая дрожать и чуть повизгивать собачка Моська. Фонарь и ружьё были в руках Валентины, а весь перевязанный изорванной на бинты простынею Александр, уже еле держался на ногах. Его мутило от потери крови и от боли в плече, непомерно ныла рука и просто разламывалась голова. Но мужик всё крепился, не смея отключиться, и всё ждал, когда к ним приедут.
Катер шел на полном ходу, разрезая форштевнем летящую брызгами на многие метры от корпуса воду, белые крылья которой хорошо угадывались на фоне чёрной реки. По берегу с отчаянием рыскал луч прожектора, в поисках лодки пострадавших и перестал метаться лишь тогда, когда пассажиры заприметили сигналящий им фонарь.
Что было дальше, Александр помнил смутно. Вроде первыми на берег попрыгали милиционеры с большой овчаркой на поводке, начавшие клацать затворами автоматов, а за ними появились медики. Или всё было наоборот? Вроде они ругались, что как всегда не горят те мощные фонари, что привезли с собой, и им пришлось пользоваться карманными. Но отчетливо помнил, как закричала Валентина <Не стреляйте!>, когда защитники уже были готовы разрядить своё оружие в еле спасшего от медведя и забравшегося в прибрежные кусты их бычка. Помнил, как врачи кололи ему уколы и в этот момент несколько автоматных очередей слившись в одну, разорвали собой тишину. Заставив вздрогнуть и охнуть медсестру.
Александр ещё помнил, как помогающий ему погрузиться на катер милиционер, передал привет от незваного гостя, ещё сумевшего махнуть лохматой лапой на прощание, прежде чем град пуль окончательно лишил его жизни.
Потом была больница. Операционный стол и слова хирурга, что его глаз они потеряли. Но, к счастью, хирург ошибся.
